1 марта 1881 года. Казнь императора Александра II

Входная дверь охраняется двумя часовыми с ружьями в руках, которые никого не пропускают. Один Дюфферен прокладывает себе дорогу. Всеобщее беспокойство.

Выходит адъютант Белосельский, недавно назначенный к наследнику, выходит совсем бледный: «Где министр народного просвещения? Пропустите министра народного просвещения!..» Но Сабуров здесь не находится. Потом выходит Нигра, итальянский посол, весь белый: «Очень мало надежды… Делают ампутацию одной ноги». Другие рассказывают, что придворный духовник Бажанов был привезен на тройке во весь опор.

Пять беспокойных минут. Потом выходит Баранцев в каске и рыдающий. «Император скончался!» — говорит он нам и бросается к кому-то на шею.

Все устремляются к нему. Ужасный момент. «Надо проверить», — говорят некоторые голоса. Увы, новость не замедлила подтвердиться. Снимают шляпы. Плачут. Крестятся. У всех на глазах слезы. Вдали в тишине звонят колокола. Большой колокол Исаакия печально зовет людей к вечерней молитве.

Подъезжает Елена Шереметева, дочь великой княгини Марии, заливается слезами и молча уезжает. Повсюду кареты, которые останавливаются, оттуда выходят люди с беспокойными лицами, внезапно узнают ужасную новость и уезжают ошеломленные.

Толпа огромна. Эскадрон казаков малой рысью оттесняет толпу к дороге Главного штаба. Толпа бежит. Мы возвращаемся к себе совершенно подавленные, распространяя повсюду печальную новость. Гусары позваны в Царское. Группа офицеров перед конногвардейскими казармами.

Так кончилось царствование императора России Александра II!

Вечер. Четверть девятого.

Вот некоторые подробности. За завтраком император был в очень хорошем настроении духа. Накануне он причащался. Озабоченный все это последнее время, со вчерашнего дня он вновь повеселел. Вечером, за обедом, когда Дондуков попросил позволения до принятия своего нового поста в Одессе поехать помолиться на могилу своего отца, император сказал ему: «Вы совершенно правы. Я хорошо понимаю это почитание памяти отца. Так и я почитаю своего. Однажды мой отец показывал мне место своей могилы. „Когда у тебя будут заботы, — сказал он мне, — вот место, куда следует прийти помолиться“. Итак, всякий раз, когда у меня бывает тоска, я иду молиться на могилу моего отца».

Император поехал повидать вел. княгиню Екатерину и возвращался вдоль Екатерининского канала, около решетки сада Михайловского дворца. Разрывная бомба разбивает карету. Император выходит. «Не выходите, Ваше Величество, — говорит кучер, — довезу». Но император направляется к раненому казаку. Там бросают вторую бомбу. Император падает. Гендриков, кавалергард, поддерживает его и таким образом несет в сани. Говорят, что эти сани принадлежали начальнику полиции Федорову и что вел. кн. Михаил тотчас же прибыл для оказания помощи императору.

Четверть первого ночи.

Вот еще подробности. Когда вел. кн. Михаил приблизился к императору и сказал ему: «Саша, это я, узнаешь меня, Саша?» — император ответил только: «Вези меня скорее домой».

На руках перенесли императора до его кабинета. Там его положили.

Княгиня Мещерская, предупрежденная мной, но не знающая всей опасности, бежит во дворец, проникает через маленькую дверь и поднимается на лифте… в апартаменты своей сестры. Ее поражает и пугает запах гофманских капель. Наверху она видит рыдающую горничную своей сестры. «Что случилось?» — «Опасно ранен…» Затем она входит в комнату, где лежал император. Сначала она не видит ничего, кроме груды мяса и крови. Император лежал раздетый, бледный; он еще дышал. Княгиня Юрьевская видела его за завтраком. Она приготовлялась послать к императору свою собаку в Летний сад, когда ей доложили, что «с Государем дурно». Она бежит и встречает императора, которого вносили. Он еще дышал. Она бросается к нему: «Это я, узнаешь ты меня?» Но император уже потерял сознание и оставался весь бледный, с восковым лицом, с легкой раной над бровью. На обеих ногах кости были совершенно раздроблены и держались только за мясо, представляя бесформенную массу.

2 марта 1881 г.

Несколько минут после полуночи 1 марта.

Когда княгиня Мещерская вошла, она увидела еще докторов, которые окружали императора, давая ему разные вещи для вдыхания: кислород и проч.

Дондуков ей говорит: «Очень плохо». Адлерберг выходит: все кончено. Все опускаются на колени. Священник читает «отходную».

Императорская семья присутствовала в полном составе. Наследник много плакал. Цесаревна, казалось, была ужасно потрясена. Они были очень добры к княгине Юрьевской и ее сестре. Княгиня Юрьевская совсем обезумела от горя. Император лежал обнаженный. Ранение достигало даже яичек, из которых одно было окровавлено. Был окровавлен также бандаж, который император носил против грыжи.