Если он слышит слова Писания: «
Как трудно, почти невозможно, гордому человеку научиться знать самого себя!
б) Напротив, смиренный знает самого себя. Потому что истинное смирение основывается на правильном самопознании, в особенности на познании немощей своей природы, равно как недостатков собственного сердца, действительных проступков и грехов. Смиренный не скрывает от себя своих недостатков, не старается оправдать их перед другими, а еще менее утаивать их перед всеведущим Богом.
Даже при несомненных успехах в добродетельной жизни, он знает, что ему нечем хвалиться перед Богом, и думает с беспокойством о том, что в нем еще живет более зла, чем добра. Поэтому он часто и беспристрастно испытывает себя, принимает с охотой каждое напоминание и указание от других людей и пользуется ими к тому, чтобы лучше научиться знать себя (Причт. 9:9).[9] Мысль о всеведущем Боге, о Его бесконечном совершенстве и святости подавляет всякое движение гордости и тщеславия, с которыми высокомерный судит о своих поступках.
Таким образом, тщеславие не задерживает человека смиренного в стремлении к самопознанию, без которого невозможно исправление.
2. Гордость препятствует нравственному исправлению и усовершенствованию, а смирение ведет к добродетели.
а) Гордость препятствует исправлению.
Кто желает исправить себя, тот должен начать с самоиспытания и самопознания. Истинная добродетель невозможна без устранения недостатков и дурных привычек, без искреннего, постоянного стремления к большему преуспеянию в добре. Но может ли человек высокомерный решиться на это? Он считает себя беспорочным: как же ему думать об устранении своих пороков? Он воображает себя добрым и совершенным: станет ли он поэтому давать себе труд стремиться к достижению большего совершенства? Нет, в гордом не пробуждается никакого желания к истинному улучшению и добродетели. Он имеет совершенно ложные понятия о добродетели и благочестии; он полагает, что для добродетели достаточно уже одного исполнения внешних дел благочестия, урочных молитвословий и проч., без всяких отношений к внутренним расположениям сердца.
При таких ложных представлениях, при таком нравственном ослеплении, он делается беспечным и беззаботным, не замечает искушений и влечений к греху, живет без предусмотрительности и бдительности.
Вследствие этого недостатки его более и более увеличиваются, грехи накапливаются, и нравственное исправление с каждым днем становится все более затруднительным (Сир. 10:15).[10]
б) Напротив, смирение ведет к истинной добродетели и совершенству.
Оно основывается, поистине, на познании наших недостатков и погрешностей, на сознании нашей зависимости от Бога и на убеждении, что мы всеми силами к добру и всеми нравственными преимуществами обязаны одному — Богу. К этому чувству у человека смиренного присоединяется благоговение к Богу и живая потребность в Его благодати и любви. Не будет ли поэтому смиренный искренне раскаиваться в своих прегрешениях и стремиться всеми силами к их исправлению и устранению? Не будет ли он постоянно внимателен и бдителен к представляющимся ему искушениям, чтобы не впасть в новые прегрешения? Не станет ли он пользоваться каждым богодарованным средством к дальнейшему преуспеванию в добродетели и к достижению благодати и любви Божьей? Ведь со смирением соединяется бдительность и вера, противящаяся всякому злу.
Таким образом, смирение не только само по себе есть славная добродетель, но и служит основанием к истинному благочестию и нравственному совершенству.
3. Гордость оскорбляет людей и возбуждает ненависть, смирение же приобретает себе уважение и любовь.
Если сравним далее гордость и смирение по их проявлениям и действиям в отношении к другим людям, то найдем, что:
а) Гордый человек оскорбляет людей и делается через это ненавистным.