1. Щит и меч. Книга первая

— Нет, с немцами. — Добавила грустно: — Я каждый раз удивляюсь, когда вижу его.

— Почему?

— Ну, просто потому, что он всегда уходит как бы навстречу смерти.

Появился какой-то прохожий.

Эльза стала болтать по-немецки. Вайс вслушивался в ее речь: произношение было безукоризненным. У фонаря он еще раз внимательно взглянул ей в лицо. Ничего такого особенного — бледное, усталое. Чуть великоватый открытый лоб. Но огромные, казалось, самосветящиеся глаза скрадывали белизну лба. Губы мягкие, большие, но красиво очерченные. Тяжеловатый подбородок со шрамом. А голос! Голос у нее очень разный: то глухой, то глубокий, грудной, то резкий, отрывистый.

Подошли к четырехэтажному невзрачному дому, вход со двора. Пахнуло помоями. Лестница темная. Дверь Эльза открыла своим ключом. Длинный коридор. Комната рядом с кухней — крохотная, стол, стул, деревянная кровать, даже нет шкафа.

Сбросив на спинку стула бобриковый жакет, развязав платок, она вдруг обрушила на плечи копну блестящих ярко-рыжих волос. Предупредила шепотом:

— Крашенные. Так вульгарней. — Приказала: — Ложитесь, спите. Я вас разбужу. Снимите китель, я пойду с ним на кухню, выглажу. — Объяснила: — Вещественное доказательство для соседей. — Усмехнулась иронически: — А то, знаете, подозрительно, ни разу не приводила мужчин. Я погашу свет.

— Зачем? — спросил Вайс.

— Затем, что вы должны все-таки поспать.

Эльза вернулась не скоро. Она легла рядом с Иоганном, накрылась жакеткой, придвинулась поближе, спросила:

— Вы хотите мне еще что-нибудь сказать?

Он шептал ей на ухо то, что считал необходимым дополнительно передать в Центр, от его дыхания шевелилась прядка ее волос. И вдруг девушка засмеялась. Он подумал, что она смеется над ним: считает сведения недостоверными или уже устаревшими, но она объяснила: «Щекотно», — и он осторожно убрал прядку с ее уха. И когда снова зашептал, он несколько раз нечаянно коснулся ее уха губами, но она ничего не сказала: или не заметила, или не сочла нужным заметить. А потом пришла ее очередь говорить, он повернулся к ней спиной, и теперь она шептала ему в самое ухо, строго начальнически. Сегодня она, так и быть, примет устную информацию, но на будущее он должен сам все зашифровывать. О «почтовых ящиках» он получит указание позже. Схему расположения баз горючего пусть нанесет сейчас же: она может понадобиться Зубову.

— Все?

— Все! — сказала девушка.

Иоганн вытянулся и, глядя на свисающие клочья белой бумаги, которой был оклеен потолок, спросил:

— А просто так поговорить можно?

— Чуть-чуть…

— Пристают?

— Конечно. Но у меня документ рейхскомендатуры: контактироваться с представителями армии запрещено. Носительница инфекции.

— Какой?

— Туберкулез. А вы что думали?

— Это правда? — спросил Иоганн.

— Конечно. Всегда была здоровой, а тут открылся процесс.

— Но надо лечиться.

— После войны — обязательно. Но хватит на эту тему. — Спросила: — медаль вместе с «легендой» получили?

— Ну вот еще! — обиделся Иоганн. — За боевой подвиг. Они дали.

— А из дома награды есть?

— Нет, только от немцев.

— Поздравляю, — сказала она. — Герой!

— Рассчитываю на унтер-офицерское звание.

— Карьерист! Еще немного — и станете генералом или штурмбаннфюрером. — Но тут же она серьезно предупредила: — Не торопитесь быстро выдвигаться, я их знаю: завистливые доносят друг на друга. Самая большая опасность — это быстрый успех.

— Вы рассудительны, как старушка.

— Ну, хватит, — прервала она. — Хватит! — Наклонилась и невольно прижавшись к Иоганну, взяла со стула сигареты.

Иоганн пробормотал:

— Странно, лежу на постели с девушкой…

По ее лицу пробежала усмешка.

— Одному ухажеру я едва руку не вывернула из сустава, чтобы больше не лез…

— А кто у вас был инструктором дзюдо? — простодушно осведомился Иоганн.

— Здрасте, — шепот ее звучал негодующе. — Вы не в меру любопытны. — Сказала огорченно: — А я о вас лучше думала.

— А что вы вообще обо мне думали?

— Ничего. Просто полагала: будет более солидный товарищ. — И снова наклонилась, погасила окурок. — Слушайте и запомните: нет ни вас, ни меня. И ничего для нас нет и не будет, пока есть все это, — ее белая рука в темноте как будто раздвинула стены комнатушки. — Поняли? — И уже ласковее: — Пожалуйста…

Они еще поговорили немного.

— Пора спать, — сказала Эльза, и наступила тишина.

Он долго лежал, вжавшись в стенку, с закрытыми глазами, но так и не уснул. Вскочил, как только Эльза дотронулась до него, чтобы разбудить. Лицо у нее было еще бледнее, чем вчера, под глазами синие тени. Она вяло подала Иоганну руку.

— Не знаю, как буду сегодня выступать в варьете. Я так устала! Привыкла быть одна, а тут вдруг то Зубов, то вы. И потом снова оставаться одной…

— Мне тоже будет потом… — Иоганн запнулся, — скучновато.

Эльза вышла проводить его.

В кухне у плиты толпились женщины. Услышав шаги, они все разом обернулись.

Эльза вскинула руки на плечи Иоганна, прильнула к его губам, а потом легонько подтолкнула в спину.

Иоганн машинально запоминал дорогу к дому Эльзы, приметы сами собой вчеканивались в его сознание. Он думал об этой девушке…