10`92

Андрей проследил за отъехавшим от кафетерия «опелем» и озадаченно хмыкнул.

— Так ты через Влада с иномарками порешал? — догадался он. — Нормально он развернулся! Губа не дура!

— Я тебе этого не говорил. И ты тоже не распространяйся.

Фролов кивнул и вдруг спросил:

— А что за цирк ты со стволом устроил?

— С каким стволом? — не понял я.

— С пистолетом, из которого тех двоих грохнул, — пояснил едва слышным шёпотом Фролов. — Ладно, с ментами и бандитами связываться не хотел, понимаю, но с Лёней зачем так жёстко?

— А что с ним не так?

— Серый, ты меня за дурака не держи! — вмиг начал закипать Андрей. — Думаешь, не понял, зачем ты ствол Лёне впихнул? Пистолет теперь весь в его пальчиках! А это, на минуточку, орудие убийства!

«Если сразу всё понял, зачем тогда подыграл?» — мог бы спросить я, но не стал, лишь хлебнул пива и пожал плечами.

— Подстраховка нужна. Гарантия. Чтобы не возникло соблазна на меня убийства повесить.

Андрей глянул в упор и спросил:

— Насчёт меня тоже подстраховался?

— У тебя фамилия Гуревич, а папу Романом Марковичем зовут? — ответил я вопросом на вопрос. — Нет? Так чего ты мне кишки тогда мотаешь? Сам ведь всё понимаешь!

Фролов вздохнул.

— Говорил я с Гуревичем, — сообщил он с непонятным выражением лица. — Всё плохо, Серый. Всё очень плохо.

У меня от этих слов потроха так и скрутило.

— Это как?

— Ты прав оказался. Те двое — не простые отморозки, которые свой кусок урвать хотели. Их долг выбить послали. Серьёзный человек послал.

Я надолго приложился к горлышку, потом вытер губы и потребовал:

— Давай с самого начала!

— Помнишь, я говорил, что Головин на сахар десять миллионов занял под сто двадцать процентов годовых? В общем, там всё немного не так оказалось. Он то ли потом что-то переиграл, то ли сразу в долларах занял, а Гуревичу об этом не сказал. Тогда курс сто тридцать рублей был, сейчас триста тридцать восемь. И долг на текущую дату вовсе не тринадцать миллионов как по первоначальной договорённости, а двадцать шесть. Как тебе такое?

— Охренеть… — протянул я и нервно мотнул головой. — Но это ведь не наши проблемы, так? Это проблемы Гуревича!

Андрей поморщился.

— Теперь и наши тоже. Деньги Головин занял у очень серьёзного мэна. Эдик Данилян, слышал о таком?

Тут мне вспомнился разговор с Петровичем, и я осознал — или же признал осознанное уже давно? — что тренер вовсе не собирался заводить Гуревича под крышу.

«Мы не можем просто вывезти товар. Если Гуревич договорится о защите с кем-нибудь другим, с нас за это спросят», — заявил он тогда, но спросили бы в любом случае. Роман Маркович не мог вечно прятаться от торпед кредитора, а Петрович определённо не собирался вступать в конфликт с очень уж вспыльчивым и авторитетным Даниляном, которому срочно понадобились деньги.

Гуревича убили бы сразу, как только я его нашёл. Да я бы сам и убил.

Мне поручили бы, без вариантов. Неспроста ведь разговор о «решении проблем» завели, предложили бы простой способ закрыть долг перед бригадой.

А ставший бесхозным сахар — распродали. Такие дела…

— Короче, Эдик с какой-то сделкой серьёзно пролетел и начал должников трясти, — продолжил вводить меня в курс дела Андрей. — А Головин права качать стал, вот его утюгом и приласкали. Он хоть ласты и склеил, но перед тем что-то, похоже, рассказать всё же успел.

— И Роман Маркович не хочет, чтобы его тоже… утюгом.

— У Романа Марковича нет ни тринадцати миллионом, ни тем более двадцати шести. И он залёг на дно сам и семью на съёмную квартиру перевёз. Если у него заберут сахар, то большую часть долга всё равно не спишут, загонят в кабалу. А теперь ставки и того выше. Теперь ему из кожи вон вывернуться придётся, лишь бы только утюгом дело ограничилось. Запросто могут и грохнуть, после того как досуха выжмут.

— Из-за тех двоих?

Андрей кивнул.

— Но ведь никто ничего не знает! — возразил я. — Они просто пропали!

— Думаешь, подозрений не возникнет? Думаешь, за них не спросят? И как долго Гуревич станет запираться с паяльником в одном месте, а? Ни он, ни Лёня к убийству тех быков не причастны! А на твою подстраховку с отпечатками они наплюют, как только припекать начнёт. Рано или поздно их выцепят, ты это не хуже моего понимать должен. И что тогда?

Озвученные аргументы крыть было нечем, поэтому спросил:

— Ну и что от нас требуется?

— Надо грохнуть Даниляна.

— Да идёт Гуревич лесом! — выругался я. — Он совсем охренел? Кем себя возомнил — боссом мафии?!

Андрей поглядел на бутылку и сказал:

— Платит два миллиона.

— Ну офигеть, не встать!

— Серый, ты пойми, — подался ко мне Фролов и лихорадочно зачастил: — Сверх этого мы с него в любом случае ничего не стрясём. Не соберёт он больше в ближайшее время, я даже торговаться не буду — горы золотые наобещает и кинет. Но два миллиона — это реально. По миллиону на брата. Я с батей говорил на счёт железных дверей, он и сам поучаствует, и слесаря толкового найдёт. Ещё инженер у них увольняется, который не только рисовать умеет, но и руками работать. Возьмём списанное оборудование, закупим материалы, наладим производство. Собственный бизнес! С нуля! Ни от кого зависеть не будем!