10'92

До двух дня ничего особо запоминающегося не случилось. Больше скучал и точно бы задремал, если б не прохладный ветерок. Только раз напрягся, когда к лотку подвалили три крепких парня, но те просто принесли на продажу пару колец, перстенёк и серьги — все золотые.

Рыжий плоскогубцами сноровисто выломал прозрачные камушки, взвесил изуродованные украшения на аптечных весах и отсчитал деньги. Всё это время я стоял, готовый вмешаться, и даже Стёпу подозвал, но — обошлось.

Остаток смены просидел под навесом. И с хмурого неба накрапывать начало, и ногу ощутимо ломило. А в два часа меня сменил Гарик, тогда уже поехал домой. Побрился, позвонил Зинке, а когда та поднялась, обнял и поцеловал.

— Только не приставай сегодня, — попросила девчонка, отстранившись, и пожаловалась: — С утра живот болит.

Не могу сказать, будто совсем уж не расстроился такому повороту событий, но и как серпом по известному месту неожиданное известие не резануло. Куда больше встревожили чуть осунувшееся лицо и припухшие глаза подруги.

— Просто думал по магазинам проехаться — ты как?

— По магазинам? — заинтересовалась Зинка. — А что покупать собрался?

— А что тебе надо? — прямо спросил я. — Давай норковую шапку купим. И пуховик. Хоть простывать не будешь.

— Не-е-ет! — со смехом простонала девчонка. — Только не пуховик! Мне мама шубу каракулевую отдала. А шапку той зимой новую купили.

— Ну тогда сама предлагай. Что тебе нужно, чудо конопатое?

Зинка вдруг обняла меня крепко-крепко, прижалась всем телом и вздохнула.

— Ты, — коротко сообщила она.

— Я у тебя уже есть, меня покупать не нужно.

— И ты всегда будешь со мной?

Вспомнился позавчерашний вечер, и к горлу подкатил комок, но виду не подал и подтвердил:

— Всегда!

А потом утянул Зинку в комнату, плюхнулся на диван сам и усадил на колени девчонку. И чувствовавшееся в той напряжение отступило, на поцелуй она ответила со всем пылом, правда, руку под кофточку запустить не позволила.

— Серёжа! Ну я же просила! Не надо!

Не надо, так не надо. Я не настаивал.

Посидели ещё немного, а затем я высвободился из объятий, выдвинул нижний ящик стола и начал выкладывать оттуда стопки банкнот. Привык к подросшему благосостоянию, не подумал даже, какой эффект может произвести эдакая куча денег.

— Серёжа, откуда это всё? — забеспокоилась Зинка. — Только не говори, что со стипендии отложил, не поверю! Ты во что впутался?

— Не волнуйся, всё большей частью законно, — ответил я, не прерывая своих манипуляций. — Мы с пацанами для одного человека ваучеры скупаем. Как пойдёшь в гастроном в следующий раз, обрати внимание на зелёный УАЗ со стороны овощного.

— Это так выгодно? — усомнилась девчонка. — Сколько здесь?

— Мы сливки сняли, дальше уже таких объёмов не будет. А тут… Чуть больше пятидесяти тысяч.

— Обалдеть! — округлила Зинка глаза, подёргала себя за косичку и предложила: — А почему бы тебе новую куртку не купить? А то ходишь, как мама говорит, в обдергайке.

— Я пуховик думал взять на зиму.

— Да тут и на пуховик останется! — фыркнула девчонка, задумчиво закусила губу и добавила: — И мне на зимние сапоги. Только что я маме скажу?

— Скажешь, подарок от меня на новый год.

— В середине октября?!

— А смысл ждать? Зато мёрзнуть не будешь.

Зинка кивнула и улыбнулась.

— Ещё тени можно взять и помаду…

Но тут уж я покачал головой.

— Ты и без косметики, как с косметикой. На полезных вещах сосредоточимся.

— Вроде тёплых чулок? — рассмеялась девчонка. — Тогда можно пару лифчиков купить, а то старые жмут. — Она перехватила мой взгляд и погрозила пальцем. — Серёжа, перестань!

Я сложил пачки денег в пластиковый пакет и предложил:

— Поехали?

Зинка убежала одеваться, а я запер дверь и спустился на седьмой этаж, подождал её на лестничной клетке. Первым делом решили заскочить в «Башмачок» и приехали к самому концу обеденного перерыва, но ничего подходящего в продаже не обнаружили, дошли до «Руслана», где купили мне пару рубашек, а дальше завернули в «Ритм» и посмотрели кассеты, да ещё Зинка в полнейшем обалдении оглядела заставленную грузовиками, палатками и лотками площадь Революции. Торговали на временной ярмарке преимущественно продуктами: выстроились очереди к машинам с тушёнкой, хлебом и куриным яйцом, неподалёку рубили на деревянной колоде свиную тушу. Мокли в лужах обрывки газет.

И за всем этим с каменной безучастностью взирал с пьедестала Ильич. Ладно хоть ещё с крыши здания, где располагался первый гастроном, уже убрали перестроечный лозунг: «Гласность и демократия на обновление социализма!»

Я мимо чуть ли не каждый день ездил, уже привык, а вот моей спутнице зрелище оказалось в новинку.

Как бы то ни было, на площади мы надолго не задержались, отправились в Торговый центр. Там оказалось не протолкнуться от покупателей и просто праздношатающейся публики, я сунул пакет с деньгами под ветровку и потянул за собой Зинку, а та вдруг замерла перед отделом с электроникой.

— Проигрыватели компакт-дисков! — вздохнула она и посмотрела на меня. — Не предмет первой необходимости, да?

— Точно, — подтвердил я и предложил: — Может, перекусим?

Девчонка поморщилась.

— Не надо о еде…