10'92

— Ну и молодец! — хлопнул меня по плечу Миша. — Считай, курс молодого бойца прошёл!

Курс молодого бойца? Может, оно всё, конечно, и так, да только больше похоже, что я тут неспроста отметился. И сообщение передал, и очередного недоброжелателя заработал. Понятно, что бригада прикроет, а вот шаг вправо, шаг влево и земля под ногами гореть начнёт. Паранойя? Если б так!

Пацаны забрались в автомобиль и укатили, а я пошёл домой пешком. На душе было откровенно пакостно. Вроде, и не сделал ничего особенного, а будто в помойной яме вывозился. И Зинка ещё с насморком…

10|10|1992 день

Рабочая неделя промелькнула, будто один нескончаемый день. С утра — институт, потом рывок до дома и сразу снова в путь — на этот раз скупать ваучеры по пригородным посёлкам и деревням. Раз дополз до качалки, раз выбрался в боксёрский зал. И никакого просвета — Зинка все эти дни проболела и наше общение ограничивалось разговорами по телефону. А этого мне было уже недостаточно.

Ко всему прочему ни в одну из поездок достичь результата прошлой субботы не удалось даже близко. Да ещё лишь во вторник мы единственный день торговали сколько хотели и где хотели, а дальше началась череда конфликтов — не слишком опасных, но при этом достаточно неприятных. Откуда-то мы просто уезжали, где-то договаривались и продолжали работать. Раз подрались с возжелавшими халявной выпивки алкашами, ну и как-то на трассе следом увязалась тонированная «восьмёрка». Пусть в итоге и обошлось без попыток нагнать и выдавить на обочину, впечатления от происшествия остались самые неприятные. Опять же менты цеплялись с завидной регулярностью, что раздражало просто неимоверно.

Со всей этой нервотрёпкой примиряла только грядущая финансовая отдача. Пусть по итогам четырёх дней скупить ваучеров получилось лишь раза в полтора больше, чем собрали за столь удачную для нас первую субботу, да только и это было весьма и весьма немало. Точнее — немало это будет, а пока что заработанных в поездках денег на руки мы за исключением каких-то не слишком больших сумм не получали, всё уходило на приобретение спирта и скупку ваучеров. Фролов кормил нас завтраками и переводил стрелки на Тихона Морозова; в какой-то момент я даже заподозрил, что это лишь отговорки и тянет с выплатами Андрей по собственной инициативе, только не корысти ради, а исключительно из благих побуждений. Если у Воробья в голове был натуральный калькулятор, а Костя копил на куртку, то Рома и Евген, получив наличку, вполне могли наплевать на работу и забухать.

Как бы то ни было, кочевая жизнь всех изрядно утомила, и решению Андрея сделать на выходных перерыв расстроился только неугомонный Воробей.

— Суббота и воскресенье — самые хлебные дни! — заявил он сгоряча. — Дюша, ну ты чего?

Фролов в ответ лишь плечами пожал. Как оказалось, у Гуревича образовался кассовый разрыв и на скупку ваучеров банально не было денег.

— На выходных с фасовкой сахара ускоримся, — заявил Андрей. — Пацаны, не расслабляйтесь!

— Да на какие шиши нам расслабляться? — фыркнул Рома и принялся шарить по карманам. — Может, намутим на пиво, а? Вы как?

Насобирали, конечно — как без этого?

Сам я временной передышке порадовался, наверное, больше всех остальных. Насморк у Зинки к выходным уже почти прошёл, и на субботу мы, несмотря на откровенное неодобрение тёти Софьи, запланировали поход в кино.

На обратном пути из института, я завернул в гастроном, потолкался в очередях и взял на развес макарон, банку тушёнки и кильку в томатном соусе, ещё каких-то импортных мясных консервов и упаковку «Анкл Бенц». А вот в хлебном отделе ждало разочарование: все полки оказались пусты. Опоздал.

Дальше я намеревался зайти в овощной, но только повернул за угол и сразу увидел на крыльце «Ручейка» Диму Воробьёва и Андрея Фролова: первый курил, второй просто дышал свежим воздухом. Свежим и достаточно прохладным; наш бригадир ёжился и держал руки в карманах «дутой» куртки вовсе неспроста.

Когда подошёл и поздоровался, Воробей кинул сигарету в урну и вдруг предложил:

— Серый, может, джинсы возьмёшь? А то ходишь вечно в спортивном…

— Да есть у меня джинсы! Сегодня просто физкультура была!

Но челнока так просто оказалось не унять, и в мебельном салоне он первым делом разложил на одном из диванов свой товар.

— Ты зацени! Пятьсот первый «Левис». Фирма! И всего — две с половиной!

— Привет, Яна! — поздоровался я с бывшей одноклассницей, которая сидела на диванчике и читала «Ровесник», оглядел джинсы и покачал головой. — Дима, ты совсем за лоха-то меня не считай. Пятьсот первые на болтах, а эти с молнией.

Воробей ничуть такому заявлению не смутился.

— Так с молнией удобней!

— Удобней, но мне не надо, — отрезал я и на всякий случай уточнил: — Дюша, у нас ведь на сегодня ничего не намечается?