10'92

Я без промедления присоединился к девчонке и после недолгой возни вновь вошёл в неё. Получилось это с прежней натугой, раздвинувшая ноги Зинка закусила нижнюю губу и сдавленно застонала; её грудь начала порывисто вздыматься и резко опадать в такт участившемуся дыханию. Поначалу я пытался осторожничать и сдерживаться, а только-только начал толкаться вперёд чуть сильнее и резче, и Зинка мигом упёрлась в меня ладошкой и стала придерживать, не позволяя придвинуться вплотную.

— Серёжа, тише!

Протяжные стоны и отрывистые вскрики подстёгивали и заводили, безумно хотелось отбросить руку в сторону и до упора вжаться лобком в девичью промежность; имей дело с Алёной — именно так бы и поступил, но не с Зинкой, только не с ней.

Прислушался и поумерил пыл, стал двигаться медленней и куда более плавно. Об отсутствии презерватива не забывал ни на миг и вроде бы контролировал ситуацию, но всё же едва не упустил нужный момент. Просто Зинка вдруг выгнулась в пояснице и ничуть не слабее свело мышцы у неё внутри. Спазм поймал на толчке, я охнул, рывком высвободился и тут же кончил на девичий живот, не пришлось даже доводить себя до кондиции рукой. Потом уже только сделал несколько движений, выжимая из ситуации всё возможное удовольствие.

Затуманенный взгляд Зинки мигом прояснился, но в отличие от прошлого раза в нём не оказалось ни следа паники, она привычно уже подставила ладошку, не дав стечь семени на диван.

— Пусти! — попросила девчонка и убежала в ванную.

Вернулась Зинка только минут через десять, вновь замотанная в полотенце. Я потянулся сдёрнуть его и получил по руке.

— Прикрылся бы! — с укором произнесла Зинка, но сразу, противореча самой себе, уселась мне на колени, обняла и поцеловала.

В ней ощущалась некая напряжённость, она будто чего-то от меня ждала, и я девичьих чаяний не обманул, сказал:

— Я тебя люблю!

Искренне сказал, будто чистосердечное признание сделал. Зинка потёрлась своим вздёрнутым носиком о мой и улыбнулась.

— А тебе теперь ничего другого и не остаётся, Серёженька! — ехидно выдала она, но сразу отстранилась и обеспокоенно спросил: — А ты точно успел вытащить?

— Точно.

— Правда-правда?

— Ты же видела!

Зинка поёжилась и призналась:

— Первый раз стану месячные с нетерпением ждать…

— Да всё будет хорошо! — пообещал я, испытал при этом определённый внутренний дискомфорт — а точно успел?! — и, желая сгладить очень уж неприятное ощущение, снова обнял девушку, прижал к себе.

— Скажи ещё: сто раз так делал! — возмутилась Зинка и вдруг настороженно вскинулась, когда из коридора донёсся непонятный отзвук. — Стой! Ты дверь на нижний замок закрыл?

— Нет, просто захлопнул.

— Верхний ключом открывается! Мама вернулась! — Девчонка соскочила с моих колен, сдёрнула с себя полотенце и прошипела: — Серёжа, халат!

Я распластался на полу, поднырнул под диван и выдернул оттуда скомканное одеяние, выбрался следом сам и в один миг натянул штаны с футболкой. Зинка тоже совладала с длинными полами и перехлестнувшимися рукавами, облачилась в халат, затянула пояс и, встав перед зеркалом, начала с невинным видом заплетать косичку. Моё сердце колотилось так, что его стук можно было расслышать и на другом конце комнаты, но я усилием воли подавил приступ паники, выдвинул забитый кассетами верхний ящик письменного стола и сделал вид, будто выбираю музыку.

Именно за этими занятиями тётя Софья нас и застала. Моему присутствию она нисколько не удивилась, ничего спрашивать не стала и спокойно произнесла:

— Здравствуй, Сергей.

Я набрал в лёгкие побольше воздух и задержал дыхание, затем обернулся и поприветствовал соседку:

— Здравствуйте, тётя Софья!

Та смерила меня пристальным взглядом, перевела взгляд на дочь и спросила:

— Зина, ты голову уже вымыла?

— Да.

— Тогда я стирку поставлю.

Тётя Софья ушла, и я с облегчением перевёл дух, но поскольку дверь осталась открытой, то взял первую попавшуюся кассету, валявшуюся сверху без футляра, воткнул её в магнитофон и включил, не тратя время на перемотку.

Жанна из тех королев…[11]

Стоило только заиграть музыке, Зинка закрыла комнату, подошла и уткнулась лбом в мою спину, затряслась в беззвучном хохоте.

— Мы бы её точно не услышали, — заявила она, обхватив меня руками. — Вернулась бы немного раньше — и всё! Вот был бы номер одновременно и девственности, и жениха лишиться! Она бы тебя точно прибила!

Шутка смешной не показалась. Вот уж действительно — был бы номер!

Тут-то я и сообразил, что забыл сложить диван. Обратила тётя Софья внимание на это обстоятельство или нет? Вопрос на миллион!

Определённо пора бежать в кино…

11|10|1992 утро-день

В воскресенье с самого утра всё семейство Марченко укатило в гости. Зинка попыталась было остаться дома, ссылаясь на свой насморк и несделанные уроки, но поскольку вчера мы гуляли до самого вечера, ничего из этого не вышло. Со скандалом, слёзами и обидами, но пришлось ехать; тётя Софья оказалась неумолима.