10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

Мы едем в ресторан. Пока мы едим шашлык из баранины, рис и хлеб, Абу Лот, говорит, что не верит, что ИГ ждет поражение. Лично он отдал все свое имущество, оставил семью, чтобы умереть здесь, в ИГ. Мотивация чрезвычайно велика. Здесь все готовы снять с себя последнюю рубашку. «Мы идем в бой с поясами шахидов. Мы хотим драться до конца. Вы – нет».

Ему хочется поскорее сразиться с настоящим врагом. Американцами.

– Они причинили нам так много страданий. В тюрьмах, таких, как Абу-Грейб, Гуантанамо, в Афганистане, здесь. Обама беспомощен. Ему лишь хочется успокоить своих людей. Поэтому и наносятся воздушные удары, от которых в Мосуле гибнут почти исключительно гражданские. Каждый раз это трусливое убийство невиновных. Но бомбардировки лишь способствуют массовому пополнению рядов ИГ. И мотивации, которая в ближайшее время поможет одолеть американцев.

Я снова прошу Абу Лота помочь британскому журналисту Джону Кэнтли. Абу Лот говорит, что слышал, что он сейчас молится. Пять раз в день, как положено. Если это соответствует истине, то на сегодняшний день он больше не пленный, а раб. В любом случае как я могу помочь этому человеку?

Фредди с каждым днем все сильнее тревожится. Как Малкольм, он больше не может связаться с семьей. Он обещал регулярно писать. Но свое последнее электронное письмо он отправил неделю назад. Он знает, что дома неизбежно нарастает паника. В последние дни наши сопровождающие постоянно под разными предлогами уклонялись от посещения интернет-кафе. А теперь Абу Катада говорит, что в Мосуле нет Интернета.

Я спрашиваю владельца ресторана, и кроме того вижу, что Интернет, разумеется, есть. Даже у него. При желании мы могли бы воспользоваться им. Абу Катада этим недоволен. Он удручен тем, что я не принимаю его оправданий и снова оказываю давление. По крайней мере, разговор не заканчивается угрозами, как вчера вечером. Абу Катада обещает, что сможем послать письма по электронной почте сегодня вечером.

Наступает время намаза. Владелец ресторана закрывает жалюзи и дверь. В ИГ это во время молитвы обязательно.

После молитвы мы проезжаем мимо того места, где во время захвата Мосула два игиловца на автомобилях прорвались через несколько контрольно-пропускных пунктов. Затем они взорвали себя перед отелем, где иракские генералы обсуждали планы обороны против ИГ. Шесть генералов погибли, остальные бежали. За ними последовали их дивизии.

Мы останавливаемся на перекрестке. Неизвестно, почему. Появляются десять хорошо вооруженных, одетых в черное мужчин в масках. Плотного сложения человек ведет в нашем направлении пленного с коротко стриженными волосами на голове и длинной темно-рыжей бородой. Заключенного в желтой арестантской робе ведут, держа всего за один палец. Он кажется абсолютно сломленным. На улице со скрежетом сталкиваются два автомобиля. Цена любопытства. Мы нерешительно входим в середину круга.

– Это – пленный курдский боевик из «Пешмерга». Вы можете задать ему вопросы.

Во время разговора игиловцы окружают нас. Другие охраняют площадь. Все автомобили остановлены. Никакого движения нет.

Пленный еле слышно говорит мне:

– Спасибо, что нашли для меня время.

В его глазах полная безысходность, обреченность.

Ю. Т.: Когда вы попали в плен?

Заключенный: Летом. Нас было 13 человек. Одна группа жила рядом с плотиной, вторая – возле площади Табадул. Третья группа разошлась. Мы прибыли в Ситмархо. Там мы и попали в плен.

– Итак, сколько времени вы уже в плену?

– С 15 июня 2014 года, шесть месяцев.

– Как с вами обращаются в ИГ?

– Обхождение для нас не большая проблема. Мы заботимся друг о друге. Вначале у нас не было возможности отличать день от ночи. Мы ничего не знали о нашем будущем, освободят нас или нет. Мы понимали только, что выжили.

Абу Лот: Он спрашивает тебя о том, как с вами обращаются! Объясни ему!

– Обращение было нормальное, никаких проблем.

– Кто вы по профессии?

– Солдат, рядовой боец.

– Вы мусульманин?

– Да.

– Они говорят, что с вами сделают?

– Они сказали, что собираются нас обменять. Мы обратились к правительству Курдистана, президенту Барзани, поучаствовать в этом обмене. Правительство не реагирует. Оно не проявляет никакой заинтересованности.

Абу Лот: Он спросил, как с вами обращались в ИГ? Хорошо ли вас кормили?

– Обращение было хорошее, очень хорошее, без каких-либо проблем.

– Вы женаты? У вас есть дети?

– Нет, я не женат, но у меня есть братья и сестры. Они сироты, поэтому мне пришлось заботиться об их пропитании.

– Знает ли ваша семья, что вы попали в плен ИГ?

– Да, знает, уже шесть месяцев. Мы давали интервью для телевидения. Мы обратились с просьбой к правительству Барзани. А также к нашим семьям, но без результата. Сегодня они не знают, живы ли мы еще или нет! Они ничего не знают о нас.

– Ваше имя?

– Хасан Мухаммед Хашим.

– Откуда вы?

– Из Када’ Кхабат; близ Эрбиля.

– Вы сражались против ИГ?

– Нас было 13. Мы не сражались.