10 гениев живописи

Очевидно, нестандартность материнской фамилии отвечала артистической натуре будущего художника. Свои ранние работы он начал подписывать – Пабло Руис или Руис-Пикассо, а потом оставил только – Пикассо. Это нельзя считать псевдонимом, поскольку в Испании ребенок получал от родителей обе фамилии – и отца, и матери. Сам же Пабло Пикассо однажды признался, что ему понравилось двойное «с», редко встречающееся в испанских фамилиях.

Его отец был учителем рисования и мастером декоративных росписей интерьеров. Дон Хосе никогда не стремился к новаторству, не рвался потрясти мир новыми открытиями. Он не обладал большим талантом, но был хорошим мастером своего дела. В 80-х годах Хосе Руис занимал должность помощника преподавателя в классе рисунка в городской художественной школе, а также числился хранителем местного Художественного музея. Поэтому естественно, что именно отец первым заметил, что у мальчика с малых лет проявился незаурядный талант, и именно он дал сыну первые уроки. В отрочестве и юности Пабло постоянно рисовал отца – худощавого человека с тонким лицом и остроконечной бородкой (Дон Кихот). Пикассо говорил, что внешность отца навсегда запечатлелась у него как тип мужского облика: «когда я рисую мужчину, я всегда представляю себе дона Хосе».

Хотя дон Руис умер, так и не осознав, что его сын гениальный художник, он не мог не обратить внимания на то, что мальчик уже с шести лет уверенной рукой делал сначала карандашные наброски, а потом и акварельные. Причем, рисовал не по-детски. Кажется, он сразу начал работать как профессионал. В 9 лет он изобразил сцену боя быков – довольно сложную многоплановую композицию, которую не каждый взрослый решит так умело. Картины боя быков были близки ему с детства. Жестокость и благородство тавромахии всегда зачаровывала Пикассо. Да, это убийство, но матадор рискует жизнью в той же степени, что и его жертва. Это состязание, ставка в котором – жизнь. Состязание, в конце которого наступает «момент истины», как назвал его Хемингуэй.

В раннем возрасте он уже помогал отцу. Дон Хосе поручал ему дорисовывать голубей для росписей. Они оба любили голубей. Занятия в общеобразовательной школе тяготили Пабло. Он не мог как следует разобраться в правилах арифметики, вместо этого на уроках из цифр и букв составлял орнаменты, фигуры людей и птиц.

(«В двенадцать лет я рисовал, как Рафаэль», – говорил Пикассо, не считавший скромность достоинством.)

Когда Пабло исполнилось 9 лет, в Малаге закрывался Художественный музей, в котором работал отец. Жалованья помощника преподавателя семье не хватает, и в конце 1890 года семейство переехало в Корунью на север Испании, где дон Хосе Руис получил место преподавателя рисунка. Теперь в семье уже трое детей – Пабло, Лола и Кончита (которая умерла пять лет спустя) – им соответственно девять, шесть и три года. В Корунье Пабло оканчивал среднюю школу, а еще через несколько лет семья опять переехала, на этот раз – в столицу Каталонии Барселону. Страсть мальчика к рисованию к этому времени стала всепоглощающей. Окружающую жизнь он воспринимал через рисунок. Все, что он видел, тут же переносилось на белую плоскость: горячий пляж, бредущие по тропинке мулы, рыбаки с сетью, мать, отец, сестра, друзья и соседи. Даже письма родным он не писал, а рисовал. И наступил день, когда отец вручил Пикассо свою палитру и кисти со словами: «Сын мой, больше я ничему не могу тебя научить».

Когда отец признал, что сын в его 14 лет безупречно овладел приемами академического рисования и готов к поступлению, как сейчас говорят, в вуз, Пабло подал документы в барселонскую Школу изящных искусств. На вступительном экзамене юный Пикассо поразил всех – задание, на которое абитуриентам обычно отводится месяц (фигура обнаженного натурщика), он не только выполнил за 1 день, а выполнил на «отлично». И его зачислили на старший курс этого консервативного заведения.

Но юный вундеркинд не оправдал возложенных на него ожиданий – когда ему окончательно надоело рисование гипсовых слепков и бюстов, он ушел из школы. Пабло поступил было в Мадридскую академию художеств Сан-Фернандо, но также быстро оставил ее. Впоследствии Пабло Пикассо вспоминал о своих академических работах с неприязнью, предпочитая им те, что писал еще в Корунье под наблюдением отца (например сделанный им в четырнадцатилетнем возрасте портрет маслом «Босая девушка», в котором чувствуется влияние Сурбарана). Единственной культурной Меккой юного Пикассо стал музей Прадо, где юноша открыл для себя Веласкеса, Эль Греко, Мурильо, Гойю, работы которых неоднократно переосмысливал в течение творческой жизни.