10 гениев живописи

В сентябре 1883 года Винсент уехал в степную сельскую местность на севере Голландии – Дренте. Христина с детьми провожала его на вокзал.

В Дренте Ван Гог никого не знал. Он бродил по суровым, полным очарования полям и дорогам. Его окружали тишина и безмерный простор.

Он снова принялся за пейзажи. На его рисунках появились хижины в степи, далекие фигурки крестьян в поле.

Винсент часто и много писал брату – не столько рассказывал о событиях (их было мало), сколько размышлял и вспоминал. На него то и дело накатывала черная меланхолия, особенно когда шли дожди и ему приходилось сидеть на чердаке, где он жил. «Я работал, экономил и все же не избежал долгов; я был верен женщине и все же был вынужден покинуть ее; я ненавидел интриги и все же не завоевал доверия окружающих …Я знаю, что Христина – плохая; что я вправе поступать так, как поступил… и несмотря на все это, у меня сердце переворачивается, когда я вижу такое же жалкое, больное несчастное существо».

От этих мрачных мыслей его спасали одинокие прогулки по полям, могучие аккорды закатов над равниной. Его описания природы в письмах не менее красочны, чем его картины.

Тео в свою очередь делился с ним своими проблемами: у него начали портиться отношения с хозяевами фирмы Буссо и Валадоном (наследниками «Гупиля»). Он даже подумывал поменять работу или даже уехать в Америку. В своих письмах Тео не скрывал, что завидует одержимости брата, вспоминает о своих мечтах стать художником.

Последние слова зажгли в душе Винсента горячую надежду – они могли бы творить вместе. И он, забыв о том, что Тео – единственный источник средств к существованию, начинает убеждать брата все бросить и зажить вместе с ним в Дренте. Это было его заветным желанием. Тео очень хотелось поддаться на эти уговоры. Но он был реалистом. А личность Винсента была несовместима с расчетами. Немного помечтав, Тео отказался от поездки, решив остаться в Париже. К тому моменту его назначили заведующим одним из филиалов «Гупиля». Этот пост давал ему возможность поддерживать импрессионистов, в которых он видел будущее искусства. Хотя собственных денег у Тео не было и он не мог выступать меценатом, но так много сделал для живописи, что имя Теодора Ван Гога сохранилось в истории искусства независимо от Винсента Ван Гога. Даже крупнейший торговец и владелец картинной галерии Дюран-Рюэль видел в этом молодом человеке серьезного соперника.

Когда Тео не приехал, Винсент огорчился и обиделся, особенно расстроила фраза в письме Тео: «Я вынужден остаться, чтобы заботиться о родителях и о тебе». Винсент решил, что это намек на то, что он в тягость брату. Он снова захандрил. Пребывание на чужбине показалось одинокому Винсенту особенно невыносимым. Он решил съездить к своим в Нюэнен.

Собирался съездить ненадолго, а прожил дома около двух лет. Это двухлетие можно назвать вершиной голландского периода творчества Ван Гога. Тут он написал 190 работ, среди которых знаменитые «Едоки картофеля», 240 рисунков, здесь продумал и сформулировал те принципы живописи, которые потом применил в Арле.

В Нюэнене было все необходимое – еда, мастерская, жилье, модели. Но душевное состояние Винсента оставляло желать лучшего. Пока семья жила врозь, сохранялось подобие мира, а как только они воссоединились – между отцом и сыном начали проскакивать искры. И тот и другой были одинаково убеждены в своей правоте и одинаково упрямы. Винсента мучила мысль, что он оказался в роли блудного сына, смирившегося, раскаявшегося в грехах и приползшего просить прощения. Он не собирался каяться и считал, что поступил правильно. И поэтому, и отчасти из-за смущения он встал в позу излишне независимую и даже слегка наступательную. Его встретили душевно, ни о чем не напоминали, но Винсент настроился на то, что отец должен признать свою неправоту. Но старший Ван Гог и не думал об этом. Профессия научила его избегать конфликтов, поэтому от прямых разговоров пастор уклонялся, говоря лишь, что всегда поступал по совести, а потому не собирается становиться перед кем бы то ни было на колени. В письмах к Тео Винсент писал, что чувствует себя как приблудный пес, которого из жалости пустили в дом, а дворняга смеет еще и лаять на благодетелей.

Когда Тео в ответ попенял его за несправедливое отношение к отцу, Винсент стал сердиться на брата, язвительно именовать его «Па № 2» и «истинным Ван Гогом». Это была скорее словесная резкость, чем настоящая: вот он готов хоть сейчас порвать отношения с Тео, и тут же в конце письма просит поскорее выслать очередные 100 франков. На самом деле он любил и брата, и отца, но ему не давало покоя отсутствие гармонии и полного взаимопонимания в их отношениях. А тут еще, съездив в Гаагу, он встретился с Христиной. Хотя в результате разговора они окончательно решили разойтись, его беспокоил ее изнуренный вид, да и дети показались худыми. Он почувствовал себя виноватым и перенес это чувство на Тео – зачем он прошлым летом уговорил его бросить семью.