10 гениев живописи

«Хотя он и был богат, но жил в бедности, друзей почти никогда не угощал, не любил получать подарки, думая, что если кто-нибудь что-то ему подарит, то он навсегда останется этому человеку обязанным. Некоторые обвиняют его в скупости. Они ошибаются. Я находился при нем, и знаю, сколько он сделал рисунков, сколько раз давал советы относительно картин и зданий, не требуя никакой платы. Можно ли назвать скупцом того, кто, как он, приходил на помощь беднякам и, не разглагольствуя об этом, давал приданое девушкам, обогащал помощников по работе и служителей, например, сделал богатейшим человеком слугу своего Урбино. Однажды на вопрос Микеланджело: «Что будешь делать, если я умру?» – Урбино ответил: «Пойду служить еще кому-нибудь». – «Бедненький, – сказал ему тогда Микеланджело, – я помогу тебе», и подарил две тысячи эскудо, что впору цезарям».

Микеланджело всегда знал, что хотел, и если ставил перед собой цель, то шел к ней, ни на что не обращая внимания. Он не жалел других, но и себя тоже.

«Он был бодр, – писал Вазари, – и нуждался в недолгом сне, очень часто вставал ночью, страдая бессонницей, и брался за резец, сделав себе картонный шлем, в макушку которого вставлялась зажженная свеча». По свидетельству Кондиви, его учитель нередко забывал о еде, особенно когда работал, часто довольствовался лишь куском хлеба.

А вот рассказ одного французского путешественника:

«Хотя он не был очень сильным, однако за четверть часа отрубил от очень тяжелой глыбы мрамора больше, чем удалось бы трем молодым каменотесам, если бы они поработали в три или четыре раза дольше. Он набрасывался на работу с такой энергией и огнем, что, я думал, мрамор разлетится вдребезги. Одним ударом он откалывал куски в три-четыре пальца толщиной и при этом бил так точно, что казалось, если бы он удалил еще немного мрамора, то испортил бы всю работу».

Но вернемся к началу.

Итак, в понедельник 6 марта 1475 года в небольшом городке Капрезе у подеста (градоправителя) Кьюзи и Капрезе родился ребенок мужского пола. В семейных книгах старинного, но обедневшего флорентийского рода Буонарроти сохранилась подробная запись об этом событии, скрепленная подписью счастливого отца – ди Лодовико ди Леонардо ди Буонарроти Симони.

В те времена было принято освобождать матерей от выкармливания собственных детей. Маленькому Микеле тоже взяли кормилицу. Ею была жена каменотеса. Вспоминая о ней, Микеланджело говорил: «Всему лучшему, что есть в моем таланте, я обязан мягкому климату нашего родного Ареццо, а из молока кормилицы я извлек резец и молот, которыми создаю свои статуи». Сколько всего было детей у ди Лодовико, мы не знаем. Достоверно известно о существовании трех братьев, одного из которых звали Буонаррото, второго – Джисмондо, а третьего – Леонардо. Были они старше или младше Микеланджело – трудно сказать.

Когда Микеле подрос, отец его отдал во флорентийскую школу к Франческо да Урбино. У этого составителя первой латинской грамматики мальчик должен был учиться склонять и спрягать латинские слова. Но путь книжника шел вразрез с природными наклонностями Микеланджело, который был чрезвычайно любознателен от природы, вырезал поделки из дерева, лепил из глины и рисовал все, что видел, а вот латынь его угнетала. Учение было явной тратой денег и времени. Огорченный отец приписывал это лени и неусидчивости отпрыска. Он-то мечтал, что юноша сделает блестящую карьеру, когда-нибудь займет высокую должность, если не при дворе, то хотя бы в городском управлении.

Но, в конце концов, отец смирился с художественными наклонностями сына и однажды, взяв перо, написал: «Тысяча четыреста восемьдесят восьмого года, апреля 1-го дня, я, Лодовико, сын Леонардо ди Буонарроти, помещаю своего сына Микеланджело к Доменико и Давиду Гирландайо на три года от сего дня на следующих условиях: сказанный Микеланджело остается у своих учителей эти три года, как ученик, для упражнения в живописи, и должен, кроме того, исполнять все, что его хозяева ему прикажут; в вознаграждение за его услуги Доменико и Давид платят ему сумму в 24 флорина: шесть в первый год, восемь во второй и десять в третий; всего 86 ливров».

В мастерской Гирландайо юный Микеланджело пробыл недолго, потому что хотел стать ваятелем, и перешел в ученики к Бертольдо, последователю Донателло, руководившему художественной школой в садах Медичи на площади Сан-Марко.

В своей книге Вазари так описал начало творческого пути Микеланджело:

«В садах Медичи было собрано множество шедевров античного искусства, от которых юный флорентиец пришел в восторг. Как-то его внимание привлекла голова фавна. Он выпросил у мастеров, работавших на вилле, кусок мрамора, и погрузился в работу. Когда голова была почти закончена, и юный художник критически осматривал свою копию, он увидел, что за ним наблюдает человек лет сорока, довольно некрасивый, небрежно одетый. Незнакомец положил ему руку на плечо и заметил с легкой улыбкой:

– Ты, верно, хотел изобразить старого фавна, который громко хохочет?

– Без сомнения, это ясно, – отвечал Микеланджело.