10% Human. Как микробы управляют людьми

Пробиотики, безусловно, по-своему полезны, однако что делать тем, кто оказался в таком положении, как Пегги Кан Хай? Масса ее тела неуклонно снижалась, на новые антибиотики надежды не было, и Пегги уже начала отчаиваться. Ей всерьез угрожала перспектива развития «токсичного мегаколона»: ее толстая кишка могла лопнуть, выбросив содержимое в брюшную полость. Если бы это произошло, Пегги наверняка бы умерла. За предыдущий год от инфекции, вызванной C. diff, в Америке умерло около 30 тысяч человек (а это гораздо больше, чем умирает, например, от СПИДа), и Пегги очень не хотелось пополнить собой число этих несчастных.

Существовал, правда, еще один возможный способ исцеления. Пегги слышала от подруги, сестра которой работала в больнице, что некоторых пациентов с трудноизлечимой диареей лечат новым способом, причем он применяется всего в нескольких больницах во всем мире. Рассказывали, что после такой терапии больным становилось лучше. Пегги была готова на все. Несколько телефонных звонков в одну из таких больниц – и вскоре Пегги уже заказывала билеты на самолет с Гавайских островов в Калифорнию, чтобы пройти курс лечения. Вместе с ней летел муж – и не только для моральной поддержки. Он должен был стать донором для Пегги: передать ей порцию жизненно необходимых кишечных микробов. Добыть этих микробов предстояло из его испражнений, однако это не пугало ни его, ни Пегги: у них не оставалось другого выхода.

Бактериотерапия, или трансплантация фекальной микрофлоры, или «транспузия»^[3] (это разговорное слово мне нравится больше всего), – само это название говорит о сути терапии. Испражнения забираются у одного человека и помещаются в кишечник другого. Звучит, наверно, ужасно, однако мы не первые, кого посетила такая идея. Другие животные – от ящериц до слонов – периодически занимаются копрофагией. Для некоторых (например, кроликов и грызунов) поедание собственных экскрементов – необходимый этап питания, позволяющий получить питательные вещества, которые ранее были заперты внутри растительных клеток, а затем освобождены кишечными микробами, «взломавшими» их стенки. И надо сказать, это отнюдь не лишняя добавка к их рациону. Если не давать крысам поедать экскременты, они хуже растут и набирают только три четверти нормальной массы тела.

Впрочем, у других видов копрофагия наблюдается довольно редко, и зоологи часто считают ее «аномальным поведением». Например, было замечено, как слонихи-родоначальницы стада выпускали жидкую струйку фекалий – явно для того, чтобы слонята припали к этой лужице хоботами и поели. Шимпанзе тоже поедают испражнения друг друга. Согласно выдающемуся зоологу Джейн Гудолл, удостоенной ордена Британской империи (проделанная ею огромная работа по изучению шимпанзе в Национальном парке реки Гомбе в Танзании привела к настоящей революции в наших представлениях о поведении этих животных), некоторые дикие шимпанзе становятся копрофагами, когда у них случается понос. Иногда, если шимпанзе объедаются только что созревшими плодами в лесу, у них наблюдается приступ поноса, так как их кишечная микрофлора не успевает приспособиться к новому виду пищи. Одна особь, которую изучала Гудолл, – самка по имени Паллада – страдала от хронической диареи в общей сложности десять лет. Всякий раз, когда наступал очередной приступ диареи, Паллада принималась поедать чужие фекалии. После недавних открытий из жизни микробов хочется думать, что Паллада использовала фекалии здоровых сородичей для восстановления собственного микробного баланса. Возможно, шимпанзе, объедавшиеся новыми для них плодами и мучившиеся после этого поносом, тянулись к чужим испражнениям затем, чтобы приобщиться к микробам других членов стаи, имевших больший опыт поедания фруктов, а значит, и больше микробов, умеющих переваривать такую пищу.