10% Human. Как микробы управляют людьми

Если в дикой природе это все-таки редкость, то в зоопарках животные очень любят поедать экскременты – к восторгу маленьких детей и к досаде зоотехников. Часто такую привычку объясняют просто скукой – наряду с такими стереотипными действиями, как раскачивание, расхаживание по клетке взад-вперед и назойливое выискивание друг у друга паразитов. Психиатр, имеющий дело с пациентами, страдающими аутизмом, синдромом Туретта и обсессивно-компульсивными расстройствами, сразу заметил бы сходство в поведении своих пациентов и зверей в неволе. Не последнее место в ряду их поведенческих странностей занимает повышенный интерес к фекалиям: дети с самыми тяжелыми формами аутизма, а также пациенты с шизофренией и ОКР зачастую едят или размазывают испражнения. Пожалуй, фрейдисты объяснили бы эту одержимость и копрофагию как у животных, так и у людей по-своему, сославшись, скажем, на родительскую отчужденность или на психосексуальную фрустрацию. Однако напрашивается физиологическое объяснение с «микробным» уклоном: в самом деле, существует ли лучший способ вернуть на верный путь заблудшую микрофлору, заставляющую хозяина совершать странные повторяющиеся действия, чем проглотить фекалии другой, более здоровой особи? Если взглянуть на копрофагию под таким углом, она покажется уже не аномальным, а адаптивным поведением: заболевшее животное всего лишь пытается вылечиться от дисбактериоза.

Действительно, когда в порядке эксперимента живущим в неволе шимпанзе дают волокнистые листья, это отвлекает их от поедания фекалий. Они даже не едят эти листья – они посасывают их или заталкивают под язык. Это лишь догадка, но, быть может, они слизывают слой бактерий, которые живут тем, что переваривают клетки этих листьев? Таким образом шимпанзе обогащают собственную микрофлору бактериями, которые помогут им переваривать пищу. Помните, в шестой главе я рассказывала о том, что в микрофлоре японцев содержатся гены от особых бактерий, питающихся водорослями, которые часто используются для приготовления суши? Возможно, нечто похожее происходит и с живущими в неволе шимпанзе: стоит им «взять на борт» полезных микробов с листьев, они теряют интерес к фекалиям, потому что теперь они могут усваивать съеденную пищу.

Обеспечить лабораторных безмикробных мышей новой микрофлорой очень легко: нужно только поселить их вместе с мышами, уже имеющими микробов. Через несколько дней обоюдного поедания экскрементов у мышей будет совершенно одинаковая микрофлора. Это настолько верно, что даже если поместить в одну клетку две группы мышей, каждая из которых наделена полным набором микробов, то в результате у всех обитателей «коммуналки» произойдут сдвиги в составе микробных видов. А в ходе другого любопытного эксперимента, проведенного в 2013 году под руководством Джеффри Гордона из Университета Вашингтона в Сент-Луисе, исследователи взяли две группы безмикробных мышей и привили одной из них кишечную микрофлору, взятую у тучных людей. Суть эксперимента заключалась в том, что у каждого из тучных людей имелся близнец, причем все их близнецы были худыми. Поэтому вторая группа безмикробных мышей получила кишечную микрофлору худых близнецов. Как и ожидалось, мыши с «тучной» микрофлорой набрали больше веса, чем мыши с «худой» микрофлорой. Через пять дней после пересадки микробов мышей из обеих групп объединили попарно: мышь, получившую микрофлору тучного близнеца, сажали в одну клетку с мышью, получившей микрофлору соответствующего худого близнеца. Примечательно, что тучные мыши, живя бок о бок со своими худыми «близнецами», толстели меньше, чем при отсутствии контактов с «худой» микрофлорой. Сравнение показало, что в микрофлоре тучных мышей произошел сдвиг в сторону микрофлоры худых, тогда как у худых мышей состав микробов остался прежним.

Если бы мы были шимпанзе, то могли бы запросто делиться друг с другом фекалиями, чтобы все были здоровы и счастливы. Но для извлечения пользы из здоровой микрофлоры человека копрофагия как таковая совсем не нужна. Конечно, это не значит, что фекальный трансплантат – ее клиническая альтернатива – более аппетитен. В своей самой грубой, необработанной форме он представляет собой кал здорового донора, перемешанный с физраствором в кухонном блендере. Полученная смесь вводится в толстую кишку пациента при помощи длинной пластмассовой трубки с прикрепленной камерой – колоноскопом, – так сказать, снизу вверх. Изредка фекальные трансплантаты вводятся сверху вниз – через назогастральную трубку, которая вставляется в ноздрю и опускается через горло в желудок.