10-я пехотная дивизия. 1935—1945

Между обоими военными священниками установились дружеские, даже приятельские отношения. Это значительно облегчало их работу. Все командиры дивизии, а также и ее подразделений проявляли большой интерес к организации духовного досуга военнослужащих своих воинских частей и всячески содействовали этому. За это всем им огромная благодарность. Отношение офицеров, унтер-офицеров и рядовых к своим священникам было тоже превосходным. Военные священники действительно чувствовали себя как товарищи среди товарищей. Они получали поддержку со всех сторон. Это достигалось не благодаря сану или званию военных священников, а только благодаря их личным качествам, так как они жили лишь заботами о своих боевых товарищах. И родина была благодарна за организацию духовного досуга военнослужащих, о чем свидетельствует множество писем. Матери, жены и невесты, дети и родители знали, что их мужья, отцы и сыновья находятся под постоянной защитой обоих священников. Ведь в конце концов, на войне речь всегда идет о пути в вечность, так как ведущие туда ворота постоянно остаются открытыми. Сколько утешения и умиротворения могли принести письма обоих военных священников родным и близким, оставшимся на родине, в которых сообщалось, что умирающий успел исповедаться и был погребен с соблюдением всех церковных обычаев!

Одной из важнейших задач дивизионных священников являлось укрепление духа воинов перед боем. Ведь очевидно, что любой солдат – каким бы храбрым он ни был – перед боем всегда испытывает страх или сомнения нравственного порядка. Однако в том случае, если военным священникам удавалось провести перед боем краткое богослужение с обращением, молитвой и отпущением всех грехов, наши товарищи отправлялись на битву с внутренним спокойствием и непоколебимой уверенностью в своих силах.

И сегодня я с удовольствием вспоминаю наши поездки из Трира на территорию Люксембурга, где мы посещали наши полки. Точно так же перед началом войны против Советского Союза, выехав из города Желехув, мы объехали все воинские части дивизии в Польше. В России мы посещали соединения дивизии, занимавшие позиции в дремучих лесах. Главной задачей военных священников было проведение богослужений с причащением и исповедью. Сколько тысяч богослужений мы провели! Мы не страшились никаких лишений, никаких погодных катаклизмов. Мы отправлялись в подразделения на телеге, верхом на лошади или пешком и собирали вокруг себя бойцов в церкви, на лесной поляне, на передовой или в полуразрушенной русской избе. Ни один военнослужащий 10-й дивизии не сможет сказать: «Мы никогда в глаза не видели своих военных священников».

Например, у деревни Лощихино русские ворвались в переднюю линию наших траншей. 11-я рота 20-го моторизованного пехотного полка получила задание выбить противника из траншей. Незадолго до этого в роте прошло богослужение. Тогда командир роты сказал: «Теперь мы готовы. Пусть свершится то, что предначертано свыше». В течение часа русские были выбиты с наших позиций. При этом рота не понесла никаких потерь.

Но бывали периоды, когда удавалось систематически проводить богослужения во всех подразделениях дивизии. Как правило, это происходило во время отдыха и доукомплектования. Например, во Французской кампании это имело место во время охраны демаркационной линии. Затем в районе Регенсбурга и Вильдфлеккена; в России в районе Давыдово, в районах отдыха и доукомплектования под Кричевом и Кишиневом, в Венгрии в районе села Дес-Альпарет. Если вспомнить, что эти районы доукомплектования имели протяженность до 100 километров, то можно себе представить, сколько времени обоим военным священникам приходилось проводить в разъездах. Им предстояло посетить более ста подразделений, разбросанных по разным населенным пунктам. К тому же еще надо помнить о порой тяжелейших дорожных и погодных условиях, а также о той опасности, которую представляли собой партизаны.

Такие великие церковные праздники, как Рождество Христово и Пасха, имели большое значение не только для тех, кто оставался на родине, но и в первую очередь для солдат на передовой. Именно в эти дни наши товарищи были особенно ранимы. Они мысленно обращались к своим женам и детям. В такие дни у военных священников не было ни минуты отдыха. Наши пути пролегали сквозь песок и пыль, сквозь глубокий снег и лед, сквозь непролазную грязь и трясину. И повсюду нас встречали с благодарностью. В мгновение ока оборудовалось помещение, устанавливался стол для алтаря, и вскоре из хриплых солдатских глоток уже звучали рождественские или пасхальные песни, волновавшие всех до глубины души. Рождественский сочельник без богослужения был для немецкого солдата немыслим. Там, где у нас просто не хватало времени, мы просили священнослужителей, служивших санитарами, провести торжественное богослужение. Я помню, как во время нашей первой зимы в России у нас у всех навернулись слезы, когда под аккомпанемент одной-единственной гармошки зазвучала немецкая рождественская песня.