10 лучших дней моей жизни

Он выходит из комнаты и спускается по лестнице. Мне хочется воскликнуть «Вернись!», но я сдерживаюсь. Я причинила ему достаточно боли. Нельзя поддаваться слабости, нельзя рассказывать правду, иначе он разочаруется во мне. И что тогда? В один прекрасный день меня отсюда выгонят. Адам проснется и обнаружит пустую постель и записку на столе: «Дорогой Адам, меня переселили на четвертое небо. Удачи в личной жизни». Лучше так. Так ему будет легче оправиться от потери. Найдет себе достойную женщину, которая прожила жизнь осмысленно.

Я заранее ее ненавижу.

Щелкает замок – Адам даже не хлопнул на прощание дверью. Настоящий джентльмен. Я люблю его. Из окна видно, как он идет к гаражу и вскоре выезжает на красном «феррари». Черт, еще и кабриолет; я бы не отказалась прокатиться с ветерком. Машина выворачивает с подъездного пути на дорогу, и последнее, что я вижу, – сведенное болью лицо Адама.

Да уж.

Мне надо с кем-то поговорить, все равно с кем. Позвонить бабушке? Не могу. Я и так прекрасно знаю, что она скажет: «Ты поссорилась с мужчиной своей мечты? У тебя все дома? Расскажи ему правду. Если Адам не поймет, он тебя не стоит».

Нет, бабушка мне сейчас не поможет. Но у меня нет других знакомых мертвецов. Я первая ласточка своего поколения.

По двору бежит Персик со стайкой друзей.

– Персик! – кричу в окно.

Она останавливается и смотрит на меня.

– Обними меня!

Персик отворачивается и несется наперегонки с собаками.

– Стой, у меня есть кое-что вкусненькое! На всех хватит! Закатим вечеринку!

Как бы не так.

Вот теперь я действительно обиделась.

Если подумать, тут должна быть одна девушка… Ровесница мамы, вдруг она умеет слушать?

Мать часто рассказывала о подруге детства, Алисе Оппенхейм. Та умерла в шестнадцать лет. Я запомнила, потому что ее судьба казалась мне невероятно грустной.

Несчастный случай произошел сразу после дня рождения Алисы. Перед праздником мать отправилась с подругой за покупками. Они выбрали розовое кружевное платье – на мой вкус, отвратительное, но мама заверяла, что наряд неплохо смотрелся. Торжество состоялось в банкетном зале ресторана «Таверна». Маму сопровождал Сай Сильверман; он остался другом семьи. Но я ушла от темы; Алиса жила всего в двух кварталах от бабушки, и посреди ночи семья проснулась от рева пожарных сирен. Судя по всему, произошло короткое замыкание, и дом подруги полыхнул. Мистер и миссис Оппенхейм отделались небольшими ожогами, у Алисиного брата Буча обгорели грудь и нога. Он долго пролежал в больнице, но в итоге поправился. Мы с мамой встретили его как-то в знаменитом гастрономе на Четвертой авеню. К тому времени я столько раз слышала об Оппенхеймах, что мне казалось, будто я вживую увидела героя любимого фильма – вам знакомо это ощущение? Увидев маму, Буч не заплакал, он только выдавил: «Алиса бы тоже вышла замуж и родила ребенка. Может, даже девочку, как у тебя». Разве не трагично? В ответ мать обняла его. Мне было одиннадцать или двенадцать. Я сделала вид, что не понимаю, о чем они, хотя прекрасна знала.

В общем, Алиса погибла при пожаре. Мама говорила, что это были первые похороны в ее жизни. Она часто вспоминала о подруге, особенно о какой-то шуточной вендетте из-за нижних юбок, которые мать якобы украла у Алисы.

Если подумать, мама будет рада, что я созвонилась с дорогим ей человеком.

Я иду на кухню, снимаю трубку и набираю 411.

– Райская диспетчерская служба «Четыре-один-один», назовите номер неба абонента.

Номер неба? Почему меня преследуют напоминания о разделении рая?

– Э… Думаю, седьмое. Мне нужен номер Алисы Оппенхейм.

Доносится быстрый стук по клавишам.

– Нашлось три Алисы Оппенхейм, годы смерти: тысяча четыреста восемьдесят второй, тысяча восемьсот двадцать третий, тысяча девятьсот пятьдесят третий.

– Тысяча девятьсот пятьдесят третий.

– Не вешайте трубку.

Мне нравился местный сервис.

– Алло? – откликнулся женский голос.

– Добрый день, это Алиса Оппенхейм из Филадельфии?

– Да, это я.

– Э… Мы не знакомы. Я дочь Максины Файерштейн, помнишь? Меня зовут Алекс.

– Да ты что! Не может быть! У Максины девочка? С ума сойти! Как поживает мама?

– Хорошо, спасибо. Они с отцом поженились и родили меня. Сейчас они немного расстроены, потому что я умерла, но в целом все в порядке.

– Максина вышла замуж? – Алиса так удивлена, будто в жизни подобного не ожидала. – И за кого?

– За Билла Доренфилда.

– Билла Доренфилда, покорителя сердец? – смеется девушка. – Помню его, тот еще прощелыга! Он дружил с моим братом Бучем. Но они были не особо близки, твой отец жесткий парень. Неудивительно, что он женился на Максине, она совершенно в его вкусе. Роскошная! А сейчас она как?

– Отлично.

Почему Алиса считает отца жестким парнем? Неужели он вообще не давал слабину?

– Твоя мама была самой красивой в классе.

– Она до сих пор прекрасна.

– Максина рассказывала, как стащила все мои нижние юбки?

– Рассказывала.

– Наверняка оправдывалась тем, что оставила одну, на всякий случай.

– Ну, э… Нужно выслушать и твою сторону.

– О нет, в другой раз. Так нам должно было исполниться шестьдесят девять или семьдесят. Ох, так Максине уже старая!