10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров

Ситуация действительно неординарная. А раз неординарная, значит, трактоваться может по-разному. А раз по-разному, значит, глупых теорий будет несчитано. Давайте и мы приложим руку, может, удастся дельное что обнаружить. Приступим.

Всё дело в том, что в летописях и сказаниях Куликовского цикла нет ни слова о том, что Дмитрий Московский был отлучён от церкви. Вся информация об этом исходит из второго послания митрополита Киприана Сергию Радонежскому и его племяннику Феодору от 22 июня 1378 года. Что же там про анафему написано? А вот что: «Но раз меня и мое святительство подвергли такому бесчестию, – силою благодати, данной мне от Пресвятой и Живоначальной Троицы, по правилам святых отцов и божественных апостолов, те, кто причастен моему задержанию, заточению, бесчестию и поруганию, и те, кто на то совет давали, да будут отлучены и неблагословены мною, Киприаном, митрополитом всея Руси, и прокляты, по правилам святых отцов!»

Обратим внимание: имя Дмитрия Ивановича при отлучении не упоминается. Вообще. А ведь анафема в Русской Церкви – это дело в большинстве случаев сугубо персональное, достаточно вспомнить Гришку Отрепьева, Тимофея Анкудинова, Степана Разина и Емельяна Пугачёва. Или же анафеме предавали определённую ересь – к примеру, ересь жидовствующих. Или тех же старообрядцев.

Вот что сообщает об анафеме Православная энциклопедия: «Церковную анафему (или великое отлучение) не следует смешивать с «отлучением», которое представляет собой временное исключение индивида из церковной общины с запретом участвовать в таинствах и (для духовных лиц) занимать церковные должности. Называемое иногда также «малым отлучением«, оно в отличие от анафемы служит наказанием за меньшие проступки, например: воровство, блуд, участие в получении церковной должности с помощью взятки и т. п., не требует соборного решения и не нуждается в соборном провозглашении для вступления в силу».

К тому же письмо Киприана носит скорее публицистический характер, в котором митрополит защищает свои права и старается разоблачить действия Митяя – ставленника Московского князя на митрополичью кафедру. С другой стороны, он старательно, ярко и красочно расписывает свои бедствия и невзгоды, которые претерпел от московских властей. Что примечательно, из всех мучителей Киприана по имени назван лишь один – некий воевода Никифор. Да и само проклятие упоминается как-то вскользь, буквально в одной строчке. С амвона князя не проклинали, на всю страну не хулили, поскольку Киприан прекрасно понимал, что в любой момент отношение к нему со стороны Дмитрия может измениться. Вот и получается, что по большому счёту на Руси и знать не знали, и ведать не ведали о том, что князь Московский отлучён от церкви!

Внесём ещё одно существенное уточнение – на Руси об этом никто не знал и не ведал, окромя Льва, который Рудольфович. Мало того, он знал даже больше: «Сергий его анафему поддержал и, по всей видимости, распространил».

Видимо, об этом мастеру печатного слова сам Сергий сказал в доверительной беседе с глазу на глаз, ибо других документов, подтверждающих данный факт, не имеется.

Можно говорить лишь о том, что Сергий сочувствовал Киприану, но не более того. Именно об этом, а не о некоем «распространении» писем митрополита и свидетельствует третье послание: «Елико смирение и повиновение, и любовь имеете к святей Божией Церкви и к нашему смирению, все познал есмь от слов ваших. А како повинуитеся к нашему смирению, тако крепитеся». Вот и всё, ни о какой подпольной деятельности игумена нет и намёка.

Ни Сергию, ни Фёдору не нужен был конфликт с Московским княжеским домом, особенно в тот момент, когда резко осложнилась международная ситуация и над Русью стали сгущаться тучи.

Однако был ещё один нюанс, который не заметил Лев Рудольфович, но который мог иметь решающее значение относительно проклятия Киприана. Дело в том, что к моменту Куликовской битвы митрополит на Руси был, и звали его Пимен. Архимандрит Переславля-Залесского, он находился в числе лиц, сопровождающих Митяя в Константинополь, и когда последний скончался во время путешествия в 1379 году, Пимен с помощью различных махинаций объявил себя ставленником князя Дмитрия и с помощью подкупа добился своего постановления. В итоге патриарх принял такое решение – Пимен был рукоположен в митрополиты Киевские и Великой Руси, а Киприан – в митрополиты Литвы и Малороссии. Узнав об этом, Киприан отбыл в Литву, а его соперник остался в Константинополе. Было лето 1380 года, до похода Мамая на Русь оставалось совсем немного времени.