10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров

Что же, давайте поговорим о «скромном игумене» и «быках в сутанах», а начнём мы с сообщения В.Н. Татищева о том, как Дмитрий Московский приехал в обитель к Сергию Радонежскому. «И начал у Сергия игумена просить князь великий иноков Пересвета и Ослебя, мужества и храбрости их ради и полки умея набирать, говоря такое: «Отец, дай мне двух воинов от своего полку, двух братьев, Пересвета да Ослебя, сии же известные всем ратники великие, воины крепкие и смышленые весьма к воинскому делу и службе». Сергий же повелел им скоро приготовиться на дело ратное». А вот другая вариация этой же темы, которую нам даёт «Сказание о Мамаевом побоище»: «Дай мне, отче, двух неких монахов, воевод твоего полка, тем самым ты нам очень поможешь». И сказал ему преподобный старец: «О ком ты говоришь?» И сказал великий князь Дмитрий Иванович: «О двух братьях, о брянских боярах Пересвете и брате его Ослябя». Преподобный же старец велел им скорее готовиться. А они, известные, опытные воины, быстро сотворили послушание» (Основная редакция, Печатный вариант). А вот как это звучит в Киприановской редакции: «Стал великий князь просить у него Пересвета и Ослябя, потому что они были доблестны и обладали воинским искусством, и сказал: «Отче, дай мне двух воинов из твоего чернеческого полка, двух братьев, Пересвета и Ослябя. Всем известно, что они могучие воины, крепкие богатыри и весьма опытны в военном деле и устройстве». И преподобный Сергий велел им поскорее собираться на войну».

Вот тебе и «скромный игумен»! И Татищев и «Сказание» в один голос утверждают – полк у Сергия Радонежского был. Причём достаточно мощный и крепкий, если воеводами там были одни из лучших бойцов эпохи. Вряд ли был этот отряд многочисленный, но ставка явно была сделана на качество, а не на количество.

И пусть неоязычник Прозоров поёт о том, что не положено, дескать, христианским монахам на Руси оружие в руки брать, а их церковному начальству вооружёнными контингентами располагать, факты, как видим, говорят об обратном. Достаточно просто вспомнить воинское подразделение, которым располагал Новгородский епископ, – Владычный полк, и многое станет понятным. Да и сама ситуация, которая сложилась в канун нашествия Мамая, была критической, ведь вопрос стоял так – быть или не быть Руси. Одолеет степная нечисть – и все ужасы легендарного Батыева нашествия вновь станут явью. А потому в экстраординарной ситуации и меры принимаются экстраординарные. Так было всегда и в любой стране, над которой нависала смертельная опасность.

Но подобно Певцу Языческой Руси мы не будем заниматься фантазиями и выдумывать разнообразные лихие сюжеты, зачем у литератора хлеб отбирать. Просто мы сообщили факт, который увидели в письменных источниках, а уж выводы читатели пусть делают сами.

С другой стороны, зря Лев Рудольфович посмеялся над версией, что Пересвет и Ослябя были телохранителями Сергия Радонежского, такое мнение вполне имеет право на существование. Дело в том, что в это время для русских людей именно Сергий был непререкаемым авторитетом, являясь, по сути, духовным лидером Северо-Восточной Руси. Да и митрополичья кафедра в это время пустовала, поскольку в данный момент Дмитрий Иванович находился в конфликте с Константинопольским ставленником митрополитом Киприаном. Трудно переоценить в этот момент значение Сергия Радонежского для страны, это только, по мнению Прозорова, всё, что связанно с христианством, значения для Руси не имело. Влияние «скромного игумена» было так велико, что он запросто смирял княжеские междоусобицы, не давая пролиться крови русских людей.

Но Прозоров об этом не знает, он продолжает «глаголом жечь сердца людей»: «Кто-нибудь из рассуждающих о Сергии Радонежском и его благословении, принесшем-де победу русским ратям на поле Куликовом, обращает ли внимание на некоторую несообразность – великий князь Дмитрий Иванович отправляется испрашивать благословения на решительную битву с врагом веры и отечества у игумена затерянной в лесах обители, чуть ли не скита даже?

Странно ведь, что ни говори. Продолжая аналогию с Великой Отечественной, начатую Петром Хомяковым, попытаемся представить, что маршал Жуков отправляется за инструкциями и одобрением своих действий к секретарю колхозного райкома» (Л.П.).

По большому счёту, если продолжать аналогии, начатые «технарём» Хомяковым, то закончить можно в клинике для душевнобольных. С постоянно шевелящимися от этих самых сравнений и аналогий волосами – что и произошло изначально со Львом Рудольфовичем. Эти, как мы уже успели убедиться чуть раньше аналогии, – лишь путь в никуда. А самых разных дурацких сравнений можно в любой «жёлтой» газете найти, и даже более уместных и талантливых, чем у неистового Петра и неукротимого Льва.