10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров

А чего особо договариваться? Приходят монголы, которые идут войной именно на этих самых половцев. Монголы всегда и везде искали себе союзников, для ведения полнокровной войны им нужны были и доблестные воины, и проводники, прекрасно ориентирующиеся на местности.

Наверняка в этом случае договориться с вождями бродников для них никакого труда не составило. Бродники получали и деньги за службу, и удовольствие от сражений со своим заклятым врагом. Ни о каких стычках с русскими князьями ещё речи не шло. А когда русские дружины выступили на защиту половцев, то отступать было уже поздно. Переиграть свои договорённости с монголами не удавалось ещё никому.

Как говорится, взялся за гуж…

Надо сказать, что они честно отрабатывали деньги, ведь от этого зависела их репутация. Даже видя громадное превосходство русских дружин над монголами, они не расстались с сомнительным союзником. И возможно, сами были удивлены итогом сражения.

Субудай точно знал, кого можно отправить послом в русский лагерь.

И вот воевода этих самых бродников сейчас стоял перед Мстиславом Романовичем и двумя другими князьями, которые находились в укреплении, – Андреем Туровским, зятем Киевского князя, и Андреем Дубровицким и честно смотрел им в глаза.

Плоскиня сообщил, что монгольские полководцы, Джебе-нойон и Субудай, не желая больше проливать кровь своих воинов, согласны за выкуп отпустить князей и всю русскую рать.

Условия таковы: пусть князья выведут своё воинство, сложат оружие и идут куда хотят – им препятствовать никто не будет, монголы своё слово держат крепко, что с ними вполне можно договориться и он сам лучший пример тому. В подтверждение своей искренности Плоскиня целовал крест и клялся, что всё так и будет, как он обещает.

Плоскиня, видимо, сделал свой выбор ещё до того, как подняться на холм. Он уже знал, что случится с русским воинством, если они ему поверят. Он знал и что последует за этим в дальнейшем. А если и не знал, то наверняка догадывался, всей своей шкурой опытного наёмника должен был ощутить, что творится неладное.

Своим поступком он подрывает доверие к бродникам навсегда. Бродники, как и большинство наёмников, в первую очередь торговали своим именем, после случившегося такой бренд навсегда терял доверие возможных покупателей.

Теперь они будут привязаны к монголам постоянно.

Сами монголы как раз очень любили такие штуки. Это как повязать кровью.

«Поставьте себя на место русского князя – профессионального солдата, за свою жизнь вдоволь повоевавшего и со славянскими соседями, и со степняками-кочевниками, прошедшего огни и воды…» – говорит А. Бушков. Но дело в том, что Мстислав Старый не был профессиональным воином. Он вообще сражался редко, тем более лично, к тому же на поле боя ему никогда особо не везло, а потому и лавров полководца князь не стяжал. Для него теперь главным было, чтобы всё закончилось как можно быстрее и желательно благополучно. Мстиславу самому хотелось в это верить, возможно, что в чём-то он сам себя убедил, убаюкав и тревогу, удавив зарождающуюся тоску. Он знал, что в эпоху рыцарства можно положиться на слово, данное даже врагом.

Европейские рыцари доверяли мусульманам, Ричард Львиное Сердце верил на слово Саладину. Вся война шла по таким правилам. Чего же тогда удивляться, что русские решили поверить. Плоскиня не последний человек. Его многие знают, с ним имели дело, тем более крест целует. А обстановка сама по себе крайне печальная. Ведь жить хочется, а не погибать глупо в чужой земле. В смерти монгольских послов Мстислав Киевский не был замешан, и станы степняков, в отличие от Удатного, который шёл в авангарде, не грабил и не разорял. И в итоге вины особой перед монголами не испытывал. Поэтому и решил поверить в слова человека, называющего себя монгольским послом.

Мстислав Романович и так сделал больше, чем мог. Полководцы, много лучшие чем он, были частью убиты либо бежали без оглядки, спасая свою драгоценную жизнь. А Киевский князь уже третий день продолжает борьбу.

Но главное, в слова Плоскини поверил не только он, поверила вся дружина. Это только лишний раз подчёркивает «авторитет» атамана. Если бы у дружины был хоть малейший повод усомниться, она бы не сложила оружие и князя не выдала. Или наоборот – не послушала. Стояли насмерть три дня, постоим ещё. Всё равно погибать.

Для того чтобы отдаться в руки врага вот так, с безоглядной доверчивостью, нужно было быть очень уверенным в благополучном завершении этой авантюры. А киевляне в этом не сомневались, иначе никогда бы не покинули свои импровизированные укрепления на холме.

Плоскиня – не оборванец с цепью на шее, это воевода, который по своему авторитету и значимости не уступает половецким ханам.

«Что ж, это несколько меняет дело: сдаться уговаривал не связанный пленник, а воевода, почти что равный, такой же славянин и христианин… Такому можно и поверить – что князья и сделали» (А.Б.).

Наконец-то мы хоть в чём-то пришли к общему знаменателю с Сан Санычем.