10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров

О том, как проходил монгольский погром в Юго-Западной Руси, сведений практически нет, зато сохранились известия о его последствиях. Картина, которую застал Даниил Галицкий после ухода монголов во Владимире-Волынском, была жуткой: «Не бе бо на Володимере не осталъ живый, церкви святой Богородици исполнена трупья, иныа церкви наполнены быша трубья и телесъ мертвых» (Галицко-Волынская летопись).

Ну а для особо продвинутых просветителей вроде Льва Рудольфовича и Петра Михайловича можем сообщить следующее. Именно в этом городе под большим слоем пепла от бушевавшего пожара было обнаружено множество человеческих останков, чьи черепа были пробиты большими железными гвоздями. Что, тоже русские священнослужители постарались?

Но на этом с цитатами закончим, наверное, их и так более чем достаточно.

И как вам подборка?

Это называется веротерпимые кочевники не разоряли и сохраняли места служения божьего!

Как же после этого читать откровения от «исторической головы»?

Судите сами: «Даже в самую первую, страшную и сокрушительную Батыеву рать татары не трогали монастырей».

Но не все священнослужители оказались просто безвинными жертвами, некоторые из них приняли активное участие в сопротивлении захватчикам, не щадя жизни своей. И случаи эти были не единичны, о примерах поговорим чуть позже.

В дальнейшем церковь действительно быстрее других перестроилась под новые обстоятельства.

И позже, чужими руками решила свои проблемы, но пока это время ещё не наступило. А сейчас русские служители церкви защищают, как могут, русскую землю от врага.

Но у Льва Рудольфовича в запасе есть ещё один аргумент, который, как ему кажется, убойнее булыжника пролетариата.

«Ещё интереснее судьба епископа рязанского.

Он… выехал из города, прежде чем монголы успели обступить Рязань. Прежде, читатель! Он, епископ первого города, которому предстояло испытать на себе всеразрушающую ярость захватчиков, словно знал, что городу не устоять…

«Словно»? Или всё же знал?! И как он уцелел? Впрочем, если епископы Чернигова, Галича и Перемышля пережили даже резню во взятых городах, то что говорить о епископе Рязанском – он-то если и встретился с воинами Батыя, то за пределами стен, не в битве, можно сказать, мирно…

Уже цитированный мною Пётр Михайлович Хомяков по этому поводу употребил такое сравнение: можно ли представить, что во взятом, скажем, гитлеровцами Киеве остался в живых секретарь обкома коммунистической партии? Если бы такое произошло, продолжает Пётр Михайлович, то вывод бы из этого следовал только один – секретарь этот не кто иной, как немецкий шпион» (Л.П.).

И вновь слепо доверяющий логике П. Хомякова Прозоров ошибается. Не нужно лезть в такие дебри, всё намного проще. И главное, что пример с секретарём обкома коммунистической партии не совсем удачен. Дело в том, что советские партработники получали информацию о продвижении немцев одними из первых. В их распоряжении был любой транспорт и большие полномочия, которые они употребляли часто не в дело. Это не поднимает авторитета партработников, но многие из них, узнав о скором приближении врага, вместо того чтобы организовывать сопротивление и жечь глаголом сердца людей, набивали накопленным барахлом целые машины, сажали туда свои семьи и резво катили прочь из города в глубокий тыл, объясняя себе и другим своё поведение тем, что именно на них идёт охота. Они не были предателями. Они были просто трусами. И такие примеры частенько встречаются и в кино, и в литературе, притом не только художественной.

Епископ Рязанский тоже был трусом и проходимцем. Он бежал, спасая свою жизнь.

Он один, но многие остались и выполняли как его работу и свою. За себя и за того парня. И не нужно одним-единственным примером очернять память остальных.

Такие люди, как епископ Рязани, были и будут всегда, но не по ним нужно судить Русскую Церковь. Ведь были и иные примеры. Достойные подражания.

Владимирский епископ Митрофан был главным вдохновителем обороны Владимира. Попади он в руки Батыю, вряд ли бы дождался пощады. Да только он и не думал сдаваться. Он погиб вместе со всем княжеским семейством в Успенском соборе. Разве это не пример для подражания, в пику епископу Рязани?

Неисповедимы пути Господни! Епископ Митрофан оказался разве что не единственным, кто из всех служителей Русской Церкви удостоился если уж не похвалы, то хотя бы скупого одобрения за своё поведение во время нашествия от сурового неоязычника Прозорова. «Епископ Митрофан был, кстати, единственным епископом Северо-Восточной Руси, погибшим во время нашествия. Этот человек, опять же единственный среди русских «владык», до конца вдохновлял защитников города на сопротивление и сгорел в осаждённом соборе» (Л.П.).