10 способов умереть

Она опустилась на пол и подумала, что сейчас ей до безумия хочется просто закрыть глаза и позволить усталости взять верх над ней и ее телом. Никто не сможет обвинить ее в том, что она не перепробовала все, что могла. Скорее всего, она заснет уже через несколько секунд, и, возможно, ей приснится что-то очень приятное, а в это время вполне возможно кто-то из ее коллег догадается, что она находится именно здесь.

По крайней мере, так было бы в ее прошлой жизни. Жизни, полной наивного принятия желаемого за действительное, в которой она не знала об очень многих вещах и все еще делила постель с Хампусом и ей никогда бы даже в голову не пришла идея поджечь клуб, где собиралась компания неонацистов. Жизнь, в которой она давно бы сдалась, направила бы всю свою энергию на зализывание ран и стала бы просто ждать и надеяться, что все как-нибудь уладится само собой.

Но это жизнь, которой больше не существует. И той Ирен больше нет. Она поняла это только сейчас. Еще несколько недель назад этот процесс был запущен и ее прежнее «я» начало исчезать и становиться все более расплывчатым. Процесс этот был весьма болезненным, и она чувствовала себя какой-то потерянной. Но теперь она ясно увидела, какой стала. Здесь, на липком полу в кромешной тьме, она увидела это яснее, чем когда-либо.

Она стала ощупывать одной рукой другую. Через минуту решение было принято: это будет левая рука. Во-первых, на ней уже была большая рана от гвоздя, а во-вторых, она все же использовалась гораздо реже, чем правая. После этого Ирен встала, нащупала в темноте кровать и оттащила ее от стены.

Когда кровать была поставлена вплотную к внешней стене, Лилья легла на живот, уперлась обеими ногами в край кровати, и просунула левую руку как можно дальше в отверстие в стене.

Она была сильной, это она осознавала. Но быть просто сильной в данном случае будет недостаточно. Ей нужно будет использовать такие резервы организма, о которых можно только догадываться, ей нужна сила, достаточная, чтобы поднять машину, как если бы под ней оказалась ее дочь.

У нее не было дочери. Но у нее была Эстер Ландгрен, и мысль о девочке заставила Ирен оттолкнуться ногами с такой силой, что рука протиснулась вглубь стены еще на миллиметр. Она не знала, сможет ли продвинуться еще хоть чуть-чуть, но у нее не было выбора, и она продолжала прижиматься к стене, пока не услышала какой-то странный звук, будто рука оказалась сломанной в каком-то месте.

Безумная боль со всей силой пронзила ее руку и передалась в остальную часть тела, когда костяшки четырех пальцев оказались прижаты друг другу до предела. Сломанная рука, казалось, горела изнутри. И все же надолго она запомнит не пронзительную боль, а послышавшийся хруст хрящей и костей.

Она сделала небольшой перерыв и попыталась понять, как чувствует себя рука. Если напрячься, то еще получалось немного пошевелить средним, указательным и большим пальцами, но мизинца и безымянного пальцев она не чувствовала совсем и, возможно, уже никогда не сможет восстановить в них подвижность, и они будут просто висеть на руке, напоминая ей об этой самой минуте.

Она лежала там и чувствовала себя разделанной куриной тушкой, и все же, согнув руку в локте, она, как ни странно, не почувствовала усиления боли. Вероятно, та уже достигла своего абсолютного максимума. Или это эндорфин наконец начал поступать в кровь, так как рука все больше начала напоминать бесформенный комок, который, впрочем, удалось пропихнуть через отверстие в стене.

Она сделала это. Она смогла!

Она сделала несколько глубоких вдохов и попыталась ощупать небольшое пространство между кирпичной стеной и стеной ее квартиры. Оно оказалось размером в несколько сантиметров. Слева она нащупала деревянную балку, а прямо под ее рукой лежал провод и ждал своего часа. Прямо перед ней оказалась старая изоляция, которую она легко смогла отодвинуть в сторону.

Она надеялась, что внутренняя часть стены ее квартиры будет состоять из старого раствора и сухого тростника. Но там оказалось что-то похожее на гипсокартон, скорее всего, в девяностые в квартире делали ремонт. К счастью, отвертка достаточно основательно продырявила его своим кончиком, и она смогла отковырять кусочек за кусочком большим и указательным пальцами.

Когда дыра стала достаточно большой и дневной свет из ее спальни начал просачиваться через нее, Ирен на некоторое время даже забыла о боли и выдавила из себя радостный возглас, но по итогу послышался только глухой хрип.

Провод удалось относительно легко протолкнуть через отверстие в ее спальню, так же, как и руку, и когда она максимально прижалась к стене так, что все предплечье оказалось просунуто через отверстие в стене, она могла не только согнуть руку, но и найти розетку и вставить в нее контакт, после чего зажглась настольная лампа в комнате Милвоха, а компьютер начал загружаться.

61