10 способов умереть

— О том, что я просмотрел каждую запись с камер наблюдения из «Ика Макси» за неделю до убийства Леннарта Андерссона и сегодня должен был делать доклад. Ты же в курсе. Я должен был сделать его еще вчера, но на пути встал Эверт Йонссон, вот почему я думаю, что мы должны покончить с этим прямо сейчас.

— Я понимаю, но все же предпочла бы подождать до завтра или, по крайней мере, до времени после полудня. У нас еще остались вопросы, которые надо обсудить. После этого я должна пойти к Хегсель и сообщить, что обвинения против Эрика Якобсена и Ассара Сканоса нуждаются в пересмотре.

— Нет уж, я ждал слишком долго. Я считаю, что нам пора заняться моим докладом.

— Утес, при всем уважении к твоей работе, но сейчас я решаю, что… — Тувессон прервал ее мобильный. — Я на совещании. В чем дело?

Фабиан и остальные члены отдела видели, как Тувессон стояла с прижатым к уху телефоном и бледнела все больше по мере того, как собеседник рассказывал ей о чем-то. На протяжении всего разговора она практически ничего не говорила, пока не пришло время заканчивать.

— Он снова нанес удар, — она сглотнула, пытаясь сохранять спокойствие. — Этот сукин сын снова принялся за дело.

— О боже, — вздохнула Лилья. — И кто жертва на этот раз?

— Эстер Ландгрен, девочка, которую ты всего несколько дней назад спасла из лап Ассара Сканоса. — Тувессон больше не могла сдерживать слезы.

— Что? Что ты такое говоришь? — Лилья потрясла головой, словно убеждаясь, что не ослышалась. — Это правда?

— Да, это просто ужасно.

— Но зачем ему было… что она такого сделала… я ничего не понимаю.

— Когда она умерла? — спросил Муландер. — И как?

— Насколько я поняла, она мертва уже несколько часов. — Тувессон вытерла слезы и глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки. — Только час назад родители поняли, что она не просто спит, а захлебнулась.

— Захлебнулась? — воскликнула Лилья. — Но какого черта? Не могла же она захлебнуться, лежа в собственной постели?

— Я знаю, но посмотрим, что скажет Коса. По словам родителей, у нее изо рта вытекло много воды, когда они пытались привести ее в чувство. И именно так, как ты, Фабиан, и говорил, это слишком нетипично и не похоже на другие убийства, чтобы не иметь связи с другими преступлениями, расследованием которых мы сейчас занимаемся.

— Но? Я не понимаю, — сказала Лилья, пытаясь бороться со своими эмоциями. — Может мне кто-нибудь объяснить, какое отношение Эстер Ландгрен, маленькая невинная девочка, имеет к нашему преступнику?

— Ирен, я не знаю. Именно это мы и должны выяснить, — сказала Тувессон. — Единственное, что я знаю, — это то, что мы должны найти этого сукина сына, прежде чем он снова нанесет удар. Ингвар, я хочу, чтобы ты отправился туда и собрал все следы, которые только можно, и на этот раз, полагаю, мне не нужно напоминать тебе, чтобы ты сопоставил их с теми, что у нас уже есть.

— Да, разумеется. — Муландер начал собирать папки.

— Ирен, ты берешь на себя родителей, а ты, Фабиан, займись Косой, даже если он еще не закончил. Утес, тебе придется обойти соседей и опросить всех…

— Нет, — покачал головой Утес.

— Что значит «нет»?

— Я пойду обходить соседей. Но не прямо сейчас.

— Почему нет? Да что с тобой такое?

— И то же самое касается всех остальных. Вы тоже ничего не будете делать, вы останетесь здесь, пока я не…

— Утес, черт побери! — Тувессон вышла вперед и встала прямо перед Утесом. — Вообще-то это я руковожу проведением расследования!

— Может быть, и так, — сказал Утес, красный как рак и с комком в горле. — Но прямо сейчас мне наплевать на это. Я считаю, что все должны остаться еще на четверть часа и посмотреть мой отчет.

15

Хиллеви Стуббс лежала вытянувшись на полу яхты «Петтерссон». Ростом она была не выше метра и пятидесяти трех сантиметров и все же едва уместилась среди всех тех вещей, которые ее старому другу Хуго Эльвину удалось втиснуть в узкую кабину.

Транспортировка лодки превзошла все ожидания. С помощью лодочного прицепа это оказалось сделать вполне легко, при этом ни на ее джипе, ни на прицепе никаких трекеров точно не было. Даже Мона-Джилл, которая всегда была такой любопытной, не стала задавать сотни дурацких вопросов, а совершенно спокойно восприняла объяснение, что это лодка старого друга и она несколько недель будет стоять на участке за ее домом.

А теперь она лежит здесь, сопоставляя в уме все улики, мысли, доказательства и идеи, которые собрал Эльвин. Она всегда начинала именно с этого, когда приходила на новое место преступления. Ложилась на спину на пол посреди комнаты с закрытыми глазами или смотрела в потолок. Только так она могла в тишине и покое подышать воздухом и наполнить все органы чувств той атмосферой, которая царила в помещении: она сохранялась в стенах, во всей мебели и вещах.