10 тысяч путей к победе

В первые же послевоенные годы, когда о самбо знали еще очень немногие, писатель и журналист Рахтанов написал очерк «История самбо». Этот самый первый и неоднократно перепечатывавшийся очерк о самбо получился очень увлекательным, возбудил большой интерес и, несомненно, способствовал росту его популярности.

Спортивная журналистика очень часто стоит у истоков историографии спорта. От статей, очерков, репортажей, затерявшихся на страницах успевших уже пожелтеть газет и журналов, нередко тянется к нам ниточка спортивной летописи, воскрешающей дела давно минувших дней, сведения о которых больше нигде не сохранились. Но бывает, к сожалению, и резко противоположная картина, когда публикация вносит ошибки и путаницу, могущую затянуться на много лет.

В своем нашумевшем очерке Рахтанов писал о Хар-лампиеве. П о-жу р нал истс к и сенсационно «укрупнив» фигуру своего героя, автор, конечно, не понимал, какую скверную услугу ему оказывает. Получалось так, что Харлампиев совершенно самостоятельно, без каких-ли-бо предшественников и единомышленников сначала теоретически «спроектировал», а затем на совершенно пустом месте создал самбо. В очерке, которому было дано ко многому обязывающее название, Рахтанов даже не упомянул ни Спиридонова, ни Ощепкова, ни других специалистов, немало делавших для становления «борьбы вольного стиля». А ведь, например, самые первые пособия по новому виду спорта принадлежали перу H. М. Галковского и Р. А. Школьникова, первым председателем всесоюзной секции этой борьбы являлся Д. М. Рубанчик, много и творчески работал ленинградский тренер И. В. Васильев… Да разве можно перечислить всех, кто приложил руку к возведению обширного и величественного здания борьбы самбо! Конечно, нельзя, как нельзя и вычеркнуть их имена из истории этого увлекательного спорта.

Я был знаком с Харлампиевым и могу утверждать, что в действительности Анатолий Аркадьевич являлся человеком значительно более сложным и интересным, чем это представлялось любителям очеркистских сенсаций. Прежде всего это была личность широкого творческого диапазона и нестандартного мышления. Он умел подметить проблему там, где для многих все казалось бесспорным и давно решенным.

Систему тренировок самбиста Харлампиев считал универсальным способом физического развития, так как она захватывает все группы мышц человеческого тела.

Самбо стало делом всей его жизни, и, если речь шла о самбо, Анатолий Аркадьевич был прямо-таки фанатиком в самом высоком смысле этого слова. Любые нападки и даже сомнения по поводу самбо всегда и однозначно воспринимались им как глубочайшая личная обида. Каждый выступавший против его любимого детища расценивался как личность скверная, даже вредоносная, и он обрушивался на такового, отбрасывая все дипломатические условности.

Когда в 60-х годах я познакомился с Анатолием Аркадьевичем, некоторые спортивные специалисты и журналисты высказывали мнение о том, что следует культивировать лишь дзюдо, входящее в олимпийскую программу, а от самбо, якобы дублирующего эту японскую борьбу, целесообразно вообще отказаться. И вот, прежде чем подать мне руку, он настороженно спросил: «А вы не из той шайки, которая хочет закрыть самбо?» При этом он даже не давал себе труда подумать, что такой вопрос, особенно при первом знакомстве, звучит не очень-то корректно. Главным для него было громить «шайку»…

Бывал он, конечно, резким, быть может, даже не всегда справедливым, но разве сможет кто-нибудь отрицать, что самбо в нашем спортивном обиходе удалось сохранить в основном именно благодаря его до самозабвения яростным контратакам.

Каким это сегодня ни кажется нам странным, но в прошлом существовали такие спортивные деятели, которые всерьез обсуждали вопрос о якобы ненужности борьбы самбо и целесообразности его упразднения. И выступать в его защиту за короткие в общем годы существования самбо приходилось Харлампиеву неоднократно.

Энергия Харлампиева была необычайной, и едва ли кто-нибудь другой сделал для самбо столько же, сколько успел сделать он. За несколько десятилетий, отданных им новому виду борьбы, было написано почти полсотни трудов. Его капитальная работа «Борьба самбо» издавалась шесть раз и все-таки являлась библиографической редкостью из-за того интереса, который постоянно вызывала у спортсменов. Была она переведена и на ряд иностранных языков, и достаточно многозначительной оценкой ее стало то, что один из самых первых переводов появился на свет в цитадели дзюдо — Японии. Плодотворная тренерская деятельность позволила Харлампиеву воспитать не только блистательную, но и весьма многочисленную плеяду сильнейших самбистов, начиная еще с довоенных чемпионов «первого призыва».

У него появились уже спортивные «внуки» — ученики его учеников и даже правнуки, а он, как прежде, приходил в спортзал Московского энергетического института, где работал до последних дней своей жизни, и нередко сам надевал самбистскую куртку для того, чтобы показать своим воспитанникам технические тонкости какого-нибудь особенно сложного броска или неотразимого болевого приема.