10 заповедей коммуникационной войны. Как победить СМИ, Instagram и Facebook

Свою версию о причинах ареста журналиста и ходе следствия полицейские представили 9 июня в эфире телеканала «Россия 24»[83] только спустя три дня после задержания Голунова. О деле публике рассказал начальник отдела по контролю за оборотом наркотиков УВД по ЗАО Москвы Андрей Щиров. Он заявил, что полицейским было известно о наркокурьере по имени Иван, который часто бывает в Латвии (именно там находится редакция «Медузы»), и они знали номер его мобильного телефона. Опираясь на эти сведения, журналиста «взяли в обработку» и наблюдали за ним с марта 2019 года. Полиция предполагала, что Голунов изготавливает и продает наркотики в ночных клубах Москвы. О фотографиях нарколаборатории, сделанных якобы в квартире Голунова, оперативник заявил как об ошибке пресс-службы: в один с задержанием журналиста день полицейские провели другое следственно-оперативное мероприятие по поимке наркодельцов. Щиров отдельно подчеркнул, что дело Голунова никак не связано со вторым делом. Получалось, что полицейские лгали уже дважды. Сначала — когда все опубликованные фото были названы фотографиями квартиры Голунова, потом — когда снимки не из квартиры журналиста называли фотографиями якобы по делу группы лиц, в которую входил Голунов. Получается, сразу две заповеди коммуникационной войны были нарушены дважды: «не лги» и «стой на своем». Они лгали, потом признавались в этом и отступали на шаг. Ожидать чего-либо, кроме фатального коммуникационного уничтожения, было бы наивно.

Однако коммуникационные сюрпризы в программе «Дежурная часть» канала «Россия 24» на этом не закончились. В материале вдруг появилась информация о нетрезвом состоянии Голунова во время его задержания. Корреспондент Денис Новожилов рассказывал, что журналист был пьян, при этом в кадре крупным планом демонстрировалась справка о трезвом состоянии задержанного.

Скандал с бесконечными подтасовками со стороны силовиков и государственных СМИ достиг такого накала, что главный редактор телеканала Евгений Бекасов немедленно заявил[84], что некорректную информацию уберут из следующих выпусков программы. И действительно, позже репортаж был изменен, и дело было представлено репортерами как введение в заблуждение корреспондентов со стороны следствия. История ареста Голунова все больше походила на фарс и начала транслироваться в соцсетях как доказательство несостоятельности правоохранительных структур России в целом. Произошло масштабирование темы (см. заповедь номер один), причем в крайне невыгодном для власти свете.

На спасение безнадежной коммуникационной ситуации вышла старая гвардия. Пресс-секретарь президента Песков попросил не переносить ошибки в деле Голунова на работу системы в целом: «Это конкретное дело породило некоторые вопросы, большое количество вопросов. Мы это видим и тщательно фиксируем. Но, отталкиваясь от этого дела, делать обобщающие выводы о недоверии к целой системе, я считаю, было бы неправильно. Сама по себе ошибка — она возможна, потому что везде работают люди. Нигде и никогда нельзя исключать ошибок. Ошибки допускают в том числе и журналисты, когда пишут те или иные материалы. Притом в большом количестве. Главное — потом признавать эти ошибки и объяснять, как они получились. С тем, чтобы они не повторялись впредь»[85]. Пресс-секретарь президента попытался использовать известный прием коммуникационной войны — перенос темы (см. заповедь номер два). В данной ситуации предлагалось сузить масштаб проблемы до человеческого фактора. Однако доводы Пескова не произвели впечатления. Было уже поздно.

10 июня в деле Голунова стало днем, который войдет в историю российской журналистики: первые полосы самых авторитетных деловых изданий — «Ведомости», РБК, «Коммерсантъ» — вышли с одинаковым заголовком: «Я/Мы Иван Голунов»[86]. Содержание выпусков также было посвящено ходу дела. Почти за 30 лет существования независимой российской журналистики это был первый подобный случай единения. Уже с утра невозможно было найти тираж этих газет — их скупили моментально. В связи с этим дефицитом некоторые счастливые обладатели экземпляров пытались спекулировать и продавать в сети газеты за тысячи рублей. Сам выход этих первых полос стал отдельным инфоповодом в рамках дела Голунова, придавая ему еще больший резонанс и масштаб.

В тот же день, пока Иван находился под домашним арестом, его сторонники объявили о проведении митинга за освобождение Голунова. По предварительным данным, на него собирались тысячи человек, среди которых были не только журналисты. Митинг должен был пройти 12 июня — в День России.

10 июня уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова на встрече с президентом попросила Путина продолжать контроль со стороны Генеральной прокуратуры за предварительным следствием по делу Голунова. «Президент положительно отреагировал на эти посылы», — отметила по итогам встречи Москалькова[87].