10 жизней Василия Яна. Белогвардеец, которого наградил Сталин

В «Чингиз-хане» Яна отражалась и мировая история, и стародавняя история советской Средней Азии. «В общем, рукопись мне понравилась, – перешел Минц на позитивный тон. – Поэтому я прочел ее быстро, в два дня… Книга необходима. Она заполняет большой исторический пробел. Сразу видишь перед глазами всю эпоху». Завкафедрой Высшей школы пропагандистов рекомендовал дополнить рукопись бытовыми сценами, показывающими «картину ужаса, нависшего над культурным миром», и еще рассказать о предшествовавшей монгольскому нашествию борьбе русских князей со степняками и сознании новой опасности, идущей с востока – «это сделает книгу актуальной».

«Мы еще немного обменялись мнениями о „Батые“… От Минца я поехал в „Жургазобъединение“, где беседовал с Тихоновым. Я рассказал ему подробно беседу с Минцем, а он заглядывал одним глазом в бумажку, по которой я ему передавал, чтобы проверить, не сочиняю ли я. Тихонов сказал, что на днях заключит со мной договор, что теперь „хозяин“ уже Гослитиздат… Сказал он это, конечно, под влиянием отзыва Минца, который знал уже ранее до встречи с ним…» [27].

22 августа, закончив с правками и перепечатав на машинке рукопись набело, Ян отнес «Чингиз-хана» в издательство. «Все боюсь поверить, что книга будет напечатана, – записал он по возвращении в дневнике. – Ведь это сохранится бессмертная сторона моего „я“… Все истлеет, забудется, исчезнет, а книга будет жить, и сохранятся образы Чингиз-хана, Субудая, Хаджи-Рахима и других героев… Я рукописью еще недоволен и мог бы ее перерабатывать несколько месяцев, но я решил категорически передать ее и пусть она идет в мир корявой, как идут корявые люди – и ничего! Успевают, побеждают и даже бывают любимы!».

В честь литературной победы мужа Мария Янчевецкая сочинила стихотворение:

Храня обычай жизни светской
(Учтив, улыбка на устах),
Ты – Ян, но ты ж и Янчевецкий
В групкоме, прозе и стихах.

Но, возлюбив свою химеру,

Сменив пальто на епанчу,
Меняешь разом – чуства, веру
И даже имя – на Ян-чу.

Мечтатель тонкий и лукавый,

Мечту сумевший воплотить,
Пиши для счастья и для славы,
Живи, чтоб верить и любить [28].

В «Молодой гвардии» засуетились и предложили Яну выпустить повесть еще и в серии «Жизнь замечательных людей». «Поздно вечером мне звонили из „Молодой гвардии“, что профессор С.В.Бахрушин прислал очень хороший отзыв: „Прекрасный восточный язык, а не выкрутасы, правильно показан Чингиз-хан“ и пр.». С параллельным изданием что-то не сложилось, зато Гослитиздат договорился с Василием Григорьевичем о переделке «Батыя» в роман для взрослых читателей.

Профессор Сергей Киселев, подготовивший для «Чингиз-хана» вступительную статью, расставил нужные акценты: «Роман заполняет тот зияющий пробел, который существует не только в художественной, но и научной литературе, не имеющей советской книги о Чингизе и завоеваниях монголов. Автор делает это с большим знанием истории и с полным уважением к исторической правде… Читатель воочию увидит в романе В. Яна все ужасы монгольского нашествия, как смерч пронесшегося по культурному миру, и так же его топтавшего, как топчут его теперь новые варвары в своем безумном стремлении задержать ход истории и обеспечить самураям и фашистам капитала еще немного последних минут».

30 декабря 1938 года Ян увидел долгожданную верстку. «Пришла старушка Кукорина из редакции „Исторических романов“ и бросила на стол пачку узких листов – это были все гранки полностью моего романа „Чингиз-хан“. Не верилось, что мои фантазии, мои образы, витавшие только в воображении, теперь печатными буквами увековечены в типографии и будут уже сохранены для читателей, библиотек, для капризного потомства». 31 декабря Ян провел в работе над корректурами книги. «Ночью мы вдвоем с Макой встретили Новый год… Мы шутили, вспоминали, мечтали…» [29].

***

На первомайских праздниках 1939 года едва ли не все москвичи обсуждали героический беспосадочный рейс советских летчиков из Москвы через Атлантику в Северную Америку. А какая грандиозная демонстрация состоялась на Красной площади! Миллион восемьсот тысяч человек прошли в праздничных колоннах, и над ними пронеслись свыше 600 самолетов – символы мощи страны победившего социализма.