Читаем 100 дней карантина полностью

Пятое апреля. Одноклассник написал из США. Сидит дома без работы. Стартап накрылся медным тазом и многих поувольняли. Со здоровьем все нормально, слава Богу,а это главное.Работа найдется. Он совсем не отчаивается. Пишет, что найдет после карантина. Я рада, что у него настроение хорошее, нет уныния. Мы с ним не говорим про общую обстановку, довольствуемся тем, что все в порядке со здоровьем и настроением. И это правильно, без напряга.Мы с ним до этого не виделись пятнадцать лет. Потом был ноябрь две тысячи семнадцатого, и мы решили встретиться В Питере. Были там и я, и он впервые. Неделя, проведенная в прохладном ноябрьском Питере, оставила неизгладимые впечатления. Я полюбила этот город. Он мне показался сказочным. Удивительно, как там сохранен весь колорит культурного центра России. Сама себе до сих пор удивляюсь, как я обходилась без фотографий. Не было ни малейшего желания фотографировать себя на фоне всей этой окружающей красоты, а хотелось вдыхать ее, увеличивать момент удовольствия до бесконечности. Мы ходили пешком, наворачивали круги по центру Питера и ни капли не уставали. Лишь под вечер усталость чувствовалась, когда ноги начинали ныть. Но боль не мешала составлять новые маршруты и покорять красоты. Успели побывать и в Петергофе. Стояли на берегу ветренного Финского залива. Как прекрасен залив уже под вечер, когда начинает темнеть! А какая там вкусная еда. Приятно ходить, уставать, и на ходу забегать в теплую кафешку, пристроиться в уютное местечко у окна и втягивать в себя капучино, беседовать ни о чем, так, по мелочам, вспоминать детство,школу, одноклассников, с которыми мы почти потеряли всякую связь(наш класс не отличался дружелюбием), удивляться, как нам удалось найти друг друга, спустя столько лет. Ай да фейсбук, великая сеть! Помог найтись. А утро, как же прекрасно утро в Питере! Мелкий, еле заметный снежок и завтрак – яичница с беконом с черным английским чаем в соседней кафешке, рядом с гостиницей. Меня поражает, как в Питере умеют готовить яичницу с беконом –отменно! Когда уезжали, было сожаление, что не хватило времени, чтобы побывать во многих музеях, еще несколько раз сходить в Эрмитаж. Но послевкусие задержалось. Нам понравилось вместе путешествовать. И вот по прошествии трех лет, в прошлом году, мы решили, что поедем в Европу. Он предложил мне выбрать страну, отметив, что ему все равно, выбор за мной, так как… «Со мной везде интересно». И… Ну конечно, посмотреть на собор Дуомо!!! Озвучила ему мечту. Решили, что поедем. И вот она…теперешняя Италия…теперешний Милан…

Грустно от таких мыслей. Хотя я уверена, что все наладится и я увижу его, мечты ведь имеют свойство исполняться, главное не переставать мечтать. Обычно я мечтала перед сном, ни одну ночь не пропускала. Сейчас не очень получается,мысли всякие лезут в голову, забивают мозги. Как бы сейчас не выглядела Италия, она не перестает быть Италией. Когда я смотрю прямые трансляции оттуда, минуя перевод, пытаюсь ловить слова, и в который раз убеждаюсь: как же прекрасен итальянский! Вслушайтесь: Милан, Бергамо, Ломбардия… – звучит, точно, как песня.Это города, которые больше всего пострадали от вируса. Еще больше хочется посетить эту страну,которая сейчас переживает, может быть, самые тяжелые времена для нашего поколения. Но она справится, темболее, что (слава Богу!) цифры случаев заражения уже идут на спад.

На улице опять снег. Странная погода для начала апреля. Впечатление, что пытается отмазать нас от карантина и дает понять, что в любом случае лучше сидеть дома, так как на улице холодрыга. Вирус дохнет при высоких температурах, где-то писали – начиная с плюс пятнадцати градусов Цельсия. И? Где они эти пятнадцать градусов? Когда наступят? Вопросов много, как говорится. Ответов почти нет. Погоду не предугадать. Ладно.А вот «заслуженный» экономист пророчит всемирный спад экономики. Правда он какие-то положительные прогнозы делает для Запада и говорит, что за них нет причины волноваться, они к концу году приведут свою экономику в норму. Да, еще интересную вещь спросил журналист: «Будет ли всемирный бойкот Китаю за скрытие возникновения опасного вируса?» Вернее, как говорит экономист, сначала они пытались скрыть и решить проблему локально, но, когда ситуация уже вышла из-под контроля, решили оповестить, но из этого вытекает, что они опоздали с разглашением, и вирус стал распространяться уже по всему миру. Но это и не говорит о том, что пандемии можно было избежать. «Бойкотировать не будут», – сказал эксперт, – как и не стали бойкотировать в свое время СССР из-за Чернобыля, больше того – стали помогать Украине восстанавливаться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза
Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза