100 дней плена

— Теперь точно вижу: узнал! Может, кофе? Поболтаем… — предлагает она, показывая на кофейню, из которой только вышел.

Смотрю на часы, прикидывая, сколько времени могу выделить студенческому прошлому. В принципе, немного найду.

— Давай, — соглашаюсь, открывая дверь перед Аленой.

— Все такой же галантный, — смеется бывшая однокурсница.

Идем мимо столиков, скрывшись за пределами зала.

— Это мое кафе, — поясняет, заметив вопросительный взгляд.

— О, а мы коллеги, оказывается, — с интересом оглядываюсь.

— Я знаю, — улыбается, удивив меня.

— Знаешь? Следишь за моей судьбой?

— Не то что бы… Проходи… — пропускает в свой кабинет. — В отличие от тебя, хожу на вечера встречи, кто-то рассказывал…

Устраиваюсь в кресле, пока Алена просит принести два кофе. И садится напротив.

— Уютное кафе, — делаю хоть и стандартный, но вполне искренний комплимент. Конечно, не мой формат, привык к заведениям другого уровня и масштаба…

— Спасибо, — снова улыбается. — Увидела тебя, не поверила… Представляешь, меня сотрудница позвала, сказала, не знает — вызывать ли полицию? Якобы, какой-то мужчина угрожает девушке.

— Никому я не угрожал… — кто бы сомневался, все успели полюбоваться на нас с Настей. Кстати, надо Вадиму позвонить — узнать, как там дела.

— А та девушка, что сбежала, она…? — неуверенно спрашивает.

— Моя невеста, — сразу говорю, чтобы эту тему не развивать.

— Ты и семья? Удивлена… — все-таки женщин всегда волнуют разговоры о личной жизни. — Когда-то в грудь кулаком бил, типа не женишься никогда.

— Я такое говорил? — усмехаюсь. Было, дело. — Забудь. Ждал единственную и неповторимую.

— И чего не поделили? — интересуется, и ее любопытство вызывает внутренний протест, не люблю, когда в душу лезут без разрешения.

— Неважно… Милые бранятся, как говорится… Ты-то как?

Дверь кабинета открывается. Официант ввозит небольшой столик с угощениями и кофе, аромат которого моментально разнесся по небольшому помещению.

— Лучше всех. Разве не видно? — Алена показывает на себя, намекая на свой внешний вид. Не спорю, действительно, хорошо выглядит. Но что-то искусственное ощущается.

Почему-то, если слышу подобные ответы — не верю, будто человек закрывается за фразой от реального положения дел. Но вдаваться не стану, пытаясь выведать подробности.

— Может, коньячку? — предлагает она.

— Нет. За рулем.

— А я немного в кофе добавлю.

Беру чашку и делаю небольшой глоток. Снова поглядываю на часы. По правде, утомила бессмысленная беседа. И все мысли занимает Настя, хочу к ней — трогать и ласкать животик, целовать губы и ловить сладкие стоны.

— Матвей? — Алена машет перед лицом рукой, привлекая внимание к себе. Видимо, спросила о чем-то, и не услышал, погрузившись в мечтания.

— Прости… Отвлекся…

— Говорю: чуть ли не все девушки в нашей группе и на потоке влюблены в тебя были.

— Не преувеличивай, — морщусь от такого заявления. И пора уходить.

— Я еще преуменьшаю, — она смеется, и будто слегка опьянела, — между прочим, в их число входила…

— Ну-ну… — отшучиваюсь, а сам думаю: надо сворачиваться. Знаю, куда клонит, эти признания, спустя столько лет не нужны. — Ладно, Алена, пойду. Дела есть.

— Заходи в гости. Или можно я наведаюсь к тебе, с ответным визитом?

— Мой ресторан и клубы открыты для всех, — надеюсь, слова правильно звучат, без личных приглашений и намеков.

Она зачем-то целует в щеку на прощание. Этот жест показался неуместным и лишним. Возникло желание тут же стереть ощущение чужих губ. И как только вышел на улицу — не отказал себе в удовольствии, тщательно вытерев кожу рукой.

Лишь одна женщина может позволить в отношении меня, что угодно. Пусть все будет так, как хочет она….

Глава 22. Гормоны «пляшут»

Настя

Первый рабочий день на новом месте мало чем отличался от предыдущего опыта — все те же любимые цифры…

Правда, энтузиазма немного поубавилось, из-за плохого самочувствия — постоянно мутило. Внезапно накрыло начавшимся токсикозом. Хотя, конечно, рассчитывала, что меня не коснется это, да не случилось. Причем, часы сверять можно, когда очередной приступ тошноты подкатывал.

А виновник моего состояния не позвонил ни разу, не отправил ни одного сообщения, когда так нужен… Даже ничего против собственнических замашек сейчас не имею, мечтая оказаться в любимых объятиях. Может, зол до сих пор? Решил наказать молчанием?

Да поняла свою ошибку, не стоило так реагировать и сбегать… Что мешало поехать к нему? — О чем запоздало пожалела. Гормоны «пляшут и живут своей жизнью», подчиняя себе — вот, как это называется. Надо исправлять ситуацию.

Вечером звоню сама, хочу его увидеть. Он отвечает сразу.

— Настя, что-то случилось? — звучит беспокойный голос Матвея.

— Нет… привет…

— Привет. Как ты? — ощущаю, как улыбается. Рад меня слышать. Прям бальзам на душу: значит, не обижен моим поведением.

— Соскучилась, — говорю, желание оказаться рядом настолько нестерпимое, словно задыхаюсь, а он — глоток свежего воздуха. Без него все теряет смысл и мнимая свобода уже не нужна…

— Конфетка… Я занят, — грустно отвечает, и готова расплакаться от этой фразы.