100 дней плена

— Э… м… — не нашлась, что сказать. Не могу сдержаться: беззвучные слезы все-таки текут.

— Я у Андрея, — поясняет Матвей. — Если хочешь, Вадим заберет тебя через час, привезет сюда.

— Точно не помешаю? — шмыгаю носом.

— Ты что, плачешь?! Сейчас приеду, — тут же говорит.

— Нет-нет, не хочу отвлекать. Правда, не буду лишней? Я бы приехала…

— Не говори ерунды! — возмущается. — Мы играем, собрались узким кругом. Подумал, сегодня тебе не до меня…

— Прости за вчерашнее.

— Забыл уже… Не злюсь, честно. Есть разумные доводы в твоих словах… Просто тороплю события, чтобы всегда была рядом.

— И ты тоже прав… — искренне так считаю, у него классическое представление семьи и ролей — что хорошо. Это моя жизнь была неправильной. Кстати, он так и не пожелал рассказать о родителях. Попробовать аккуратно еще раз? Мы ведь женимся. Хочу знать о них.

— О-о-о, что я слышу! Ты согласна со мной?! — Матвей от души смеется. — Задумала что-то? Мне начинать опасаться?

— Нет, вся твоя, — улыбаюсь, настроение улучшилось.

— Как же это приятно слышать…

— Тогда увидимся.

— Собирайся, Насть.

После разговора стало спокойно, предстоящая встреча волновала. Есть плюс в проживании порознь — успеваешь не просто соскучиться, а истосковаться по любимому человеку. И беременность добавляет новых ощущений.

Вытерев остатки слез с лица, наткнулась на внимательный взгляд Кати, которая, кажется, подслушивала.

— Уезжаешь? — интересуется, привалившись к дверному косяку.

— Да…

— Совсем? — уточняет она.

Думаю о том же: зачем заявила про раздельное проживание? У самой слова не совпадают с мыслями, чувствами и желаниями. Мне плохо без него — и от этого никуда не деться, выше всяких сил и принципов. Мы сможем договориться и примирить наши эмоции.

— Ты не против, если завтра заберу свои вещи, тут коробок моих много вдобавок.

— Конечно, — Катя по-доброму улыбается. — Идешь сдаваться в лапы палача, значит?

— Нет, не так… Будем считать: возникли некоторые разногласия. Уверена, Матвей все понял.

— Ну, и правильно! — Катя подходит и обнимает.

— Прости, что с Вадимом не получилось, — отстраняюсь, собираясь переодеться.

— Не бери в голову. Даже к лучшему. С такой работой и бесконечной занятостью, стала бы «местом, где справляют нужду» — это максимум! А мне внимание и забота нужна.

— Точно?

— Давай, иди уже. Ключи оставь у себя.

Пока ехали, обросла таким нетерпением, что усидеть не могла, все время ерзала, следя за дорогой и отсчитывая километры, приближающие к нему.

Как только машина остановилась, выбегаю и тороплюсь к дому.

В дверях сталкиваюсь… И злость овладевает мною.

Римма. Эта девушка, кажется, не скоро успокоится. Смотрит таким презрительным взглядом, словно забрала ее жизнь. Мне не интересно и плевать, что между ними было, но точно ничего серьезного и осталось в прошлом. Невозможно лишить того, чего не существовало. По какому праву, она окрестила Матвея своим? И какого черта здесь делает?! Да еще в мое отсутствие! Трется возле него опять?

Римма достала тонкую сигаретку, которая, безусловно, подходила ухоженной кисти. И закурила, ядовито улыбнувшись и выпуская облако дыма в мою сторону.

Закрыв нос рукой, и не сказав ни слова, зашла внутрь.

Прохожу сразу в гостиную, оглядывая собравшуюся публику. Матвея среди них нет.

— Настя? — удивляется Андрей, встает из-за стола и направляется в мою сторону. — Привет. Ты здесь?

— Привет… Разве Матвей не говорил, что приеду?

— Нет… — взял меня за локоть, уводя из прокуренного зала и посторонних глаз. — Наверх он поднялся, захмелел немного, хотел отдохнуть полчаса, чтобы о чем-то… О! Кажется, догадался!

«Хм…нетрезвый… по голосу не поняла даже…» — а передо мной не пожелал предстать в неприглядном виде. Мой ласковый зверь… Как же соскучилась.

Андрей что-то спрашивал, но не слышала, думая о своем.

— В какой он комнате? — поднимаю глаза на него, освобождая свой локоть.

— Которую занимали в тот раз…

Спешу туда, торопливо поднимаясь по лестнице.

— Насть! Так вы женитесь или нет? — кричит вслед Андрей.

Оборачиваюсь. Сначала не собиралась ничего говорить, но увидев вошедшую с улицы Римму, решила отомстить нахалке — банальным женским способом поставить на место.

— Да, женимся! — кидаю победоносный взгляд, она расстроена новостью, а я ликую. — Вчера заявление подали.

И бегу дальше. Открываю дверь нужной комнаты.

Любимый спит на животе, обнимая подушку. Не могу сдержаться, хочу целовать его, трогать руками… Хочу его! Такое желание накатило, внутри поселилось щекочущее ощущение и томительное ожидание близости. Раздеваюсь и ложусь к нему, прижимаясь к обнаженной спине. Соски напряглись и удвоили возбуждение от трения с кожей.

— М-нн… — бормочет что-то нечленораздельное.

— Матвей… — шепчу в ухо, бужу его.

* * *

Матвей

На радостях, что Настя скоро приедет, резко опьянел, хотя выпил немного… И в таком виде, конечно, не хотел ее встречать. Поднялся в спальню, отдохнуть.

Сквозь сон ощутил нежные пальчики, порхающие по спине, которые узнаю среди сотни женских рук. И родной аромат, окутавший меня, лишь подтвердил это. Моя Конфетка рядом.

— Матвей… — шепчет в ухо и целует, становится горячо.