100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Между 22 и 23 часами боевая группа достигла начала аллеи Лoac. Но широкая улица с двумя полосами движения оказалась полностью забита прибывавшими с площади Селля Кальмана солдатами. Здесь было много гражданских лиц. Среди них были старики и молодые матери, которые пытались пробиться сквозь толпу с детскими колясками.

Вацек вспоминал: «Вдруг с Пашаретской улицы вывалилось три танка, которые открыли огонь осколочными снарядами по толпе. От них до рвавшихся вперед людей было около 400 метров. Каждый выпущенный снаряд забирал с собой по 8–10 людей. Тот, кто пытался спрятаться, должен был в буквальном смысле слова идти по упавшим людям, которые заходились в истошном крике. Людская масса пыталась найти убежище в сгоревших домах. Танки все-таки удалось подбить из фаустпатронов. И толпа с криками «Ура!» вновь ринулась вперед. Это была форменная мясорубка, которая превращала людей в фарш. Впереди опять появились советские танки. И опять началась бойня. Те, кому посчастливилось выжить, панически бежали на улицу Филлер, откуда устремлялись на север».

Ценой неимоверно огромных потерь «первой волне» наступающих (около 1000 человек) все-таки удалось прорвать позиции, которые удерживали части 180-й пехотной дивизии. Человеческие тела «ковром» покрывали улицы и площади. Человеческая масса катилась до самого Будадьендье, где она натолкнулась на мощный советский заградительный огонь. Продвижение вперед опять застопорилось. Кошмарные жертвы были принесены для того, чтобы продвинуться вперед лишь на 2,5 километра! При этом количество жертв так сильно шокировало солдат, которые должны были наступать «второй волной», что многие из них отказывались идти вперед. В темноте возникла давка. Многие падали и были просто до смерти затоптаны, не имея возможности подняться. Передние ряды часто останавливались, а задние напирали.

Боевые группы «второй волны» скапливались на улицах, примыкающих к Сенной площади. Подобное стояние продолжалось несколько часов. Нарастали паника и хаос. Многие из солдат, которые должны были участвовать в «первой волне» наступления, еще не покинули своих позиций. Многие не могли достигнуть установленного места сбора. Каждая подобная неорганизованная атака заканчивалась огромными потерями.

Захваченные территории не «зачищались», что еще больше затрудняло прорыв. Русские солдаты искусно прятались на верхних этажах домов, откуда при первом же удобном случае начинали обстрел. Им даже не приходилось целиться, пули и гранаты в любом случае попадали в цель. На стиснутых в узких улочках людей вновь посыпались мины. Обстрел с каждой минутой нарастал. В панике многие солдаты бросали оружие и пытались сдаться в плен. Но это почти никому не удавалось. Очевидец вспоминал: «По всей длине улицы, у каждой стены лежали тела мертвых и раненых. Отовсюду летели стоны, ругань и просьбы: «Пристрели меня, приятель! Ну, пристрели же». Иногда и вовсе жалобные: «Не будь бессердечным! Там у меня на левом боку кобура с пистолетом. Достань его и застрели меня. Я сам не могу — у меня оторвало руки…»

Это были воспоминания санитара, пробиравшегося между домов, на месте которых после войны была возведена Московская площадь. Его заданием было прорваться в «третьей волне» с группой легко раненных солдат. Но почти все из его подопечных предпочли разбрестись и спрятаться в домах — они не хотели гибнуть.

Тело погибшего немецкого солдата. Он не успел сдаться в плен

Между 22 и 23 часами «вторая волна» прокатилась через Сенную площадь и по проспекту Маргариты. Эрнст Швайцер так вспоминал о событиях, происходивших на Сенной площади и улице Лёвёнхаже. «Мы смогли продвинуться вперед на 300–400 метров в западном направлении, где попали в толпу бесчисленных солдат, искавших укрытия за зданиями амбаров. Прячась за ними, они пытались двигаться вперед. Мы оказались в самом пекле передовой. Мы застряли у угла одного из зданий. Отсюда видно, что несколько советских пулеметов и пушек простреливают все свободное пространство. Вся дорога впереди усеяна множеством трупов и телами раненых. Буквально перед нами лежало с дюжину мертвецов. Все они были убиты, когда пытались выйти из-за угла… Мы кричим на напирающих сзади солдат. Я поднимаю руку и кричу: «Тихо!» Затем мы срываемся с места. По нам лупят из пулемета, но мы удачливы. За несколько секунд мы покрываем расстояние в 300 метров. Теперь мы оказываемся в узком переулке, который образован 5- и 6-этажными зданиями. Но тут раздалась пулеметно-автоматная пальба. Нас обстреливают с верхних этажей. Мы наугад палим наверх, но кто знает, где укрылся враг?»