Исследования Хофстеде, которые он проводил в 1960-х годах, заложили основу исследований организационной культуры. Научная работа Хофстеде началась, когда он получил доступ к базе психологических данных, собранной департаментом по персоналу корпорации IBM на международном уровне. Это была стандартная анкета, которую заполняли сотрудники всех подразделений IBM во всех странах, где действует корпорация. Хофстеде не участвовал в разработке вопросов для анкеты, однако провел статистический анализ данных и выделил кластеры, отражающие полярные показатели четырех разных параметров, так называемые противоположные ценности. Это позволило ему сделать вывод, что ценностные системы во всем мире различаются, и особенно ярко это было видно на примере Северной Америки и Юго-Восточной Азии. Позднее Хофстеде расширил модель и включил в нее параметры долгосрочной ориентации и терпимости против сдержанности. Он провел ранжирование стран по тому, насколько они ориентированы на долгосрочную перспективу, и его результаты оказались тесно связаны с текущим уровнем экономического развития этих стран.
Основную обеспокоенность вызывают линейность и полярность концепции этого исследования. «Мужественность» определяется таким образом, что исключает «женственность», а полярность «индивидуального» и «коллективного» в период холодной войны идет еще дальше — к примеру, утверждается, что коллективизм фактически не способен обеспечить свободу.
Однако истина состоит в том, что культуры не зафиксированы неподвижно на одном из полюсов: они находятся в постоянном движении. Не стоит ожидать от подобных работ, что методология социальной науки сама по себе будет являться выражением культуры. Не существует Олимпа, с которого можно было бы взирать на культуры других народов. Если предположить, что ценности являются неподвижными объектами на разных концах континуума, то это просто культурно закрепленные понятия, а не Богом данные факты. Кроме того, описание параметра изначально определяется культурными нормами. Говоря о параметре Хофстеде, который касается высокой или низкой степени избегания неопределенности, следует помнить, что избегание неопределенности не то же самое, что избегание риска, — оно касается терпимости общества к неоднозначности.
Хофстеде противопоставляет краткосрочную ориентацию долгосрочной, хотя, конечно же, это не полярные категории. Долгосрочная ориентация включает в себя краткосрочную и реализуется каждый день. Точно так же нет необходимости противопоставлять индивидуализм и коллективизм: так можно упустить некоторые из наиболее важных моральных перемен нашего времени. По всему миру можно увидеть тысячи примеров масштабных протестов, которые начинались с выступления нескольких смелых личностей, а затем перерастали в общественное движение.
Роза Паркс во время автобусной поездки 1 декабря 1955 года в городе Монтгомери отказалась по требованию водителя уступить свое место белому пассажиру в секции автобуса для цветных (все места в секции для белых были заняты). Роза была активным членом местного отделения Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения (NAACP), и у нее хватило смелости выразить свою гражданскую позицию. Общественная реакция на ее поступок привела к знаменитому бойкоту автобусных линий города. Роза Паркс была арестована, ей было предъявлено обвинение в нарушении закона о сегрегации. Организация «Политический совет женщин» (Women’s Political Council) после ареста Розы организовала успешный однодневный бойкот автобусных линий города. После этого бойкот провела вновь созданная Ассоциация по улучшениям в Монтгомери (Montgomery Improvement Association). Члены этой организации выбрали своим президентом Мартина Лютера Кинга — относительно недавно переехавшего в Монтгомери, молодого и тогда никому еще не известного пастора баптистской церкви. Массовый бойкот общественного транспорта негритянским населением в Монтгомери длился 381 день и стал началом ненасильственного массового протеста в защиту гражданских прав в США.
Поступок Розы Паркс считается началом движения за гражданские права в США, и его поддержало все афроамериканское сообщество. Это доказывает, что индивидуализм и коллективизм — две стороны одной медали, а не полярные категории. Это отражено на рис. 4.3.
Рис. 4.3.
Объединяя индивидуализм и коллективизм