100 кратких жизнеописаний геев и лесбиянок

Большое влияние Вирджинии Вульф можно охарактеризовать двояко. Во первых, ее искрометные новаторские романы кардинально зменили представление о направлении «модерн фикшн» (fiction). Будучи одним из самых ярких авторов «фикшн» в нашем веке, она сама была примером для бесчисленного числа женщин, стремящихся поднять свой голос против патриархальных устоев. Носители этих устоев выведены Вульф в образе Чарльза Тэнсли в романе «К маяку». Он постоянно напоминает: «Не может женщина писать». Во-вторых, ее эссе «A Room of One's Own» (1929) и «Три гинеи» (1938) стали краеугольными камнями современной идеологии феминизма. Возможно, испытывая неудовлетворение тем, что ей самой так и не удалось учиться в университете, Вульф в «A Room of One's Own» задается отнюдь не риторическим по своей серьезности вопросом: «А что бы, скажем, было, если бы у Шекспира была не менее одаренная, чем он, сестра?» Ответ дается тут же.

«Она была столь же дерзостной и одаренной воображением, так же зорко видела мир, как и ее брат. Но ее не отправили учиться в школу. У нее не было возможности учиться грамоте и логике, она не могла уединиться в тиши, чтобы читать Горация и Виргилия. Время от времени ей удавалось взять в руки книгу, возможно, одну из написанных ее братом, и прочитать несколько страниц. Но всегда входил кто-то из родителей и говорил, что ее ждут незаштопанные носки или приготовление обеда и что ей не следует забивать голову ненужными для нее вещами — книгами и газетами… Она, возможно, иной раз могла набросать неустоявшимся почерком несколько страниц от себя, но потом она их тщательно прятала, а то и вообще сжигала. Время пролетело быстро, и вот, когда ей не было и семнадцати лет, родители решили отдать ее замуж за сына соседского лавочника. Она плакала и повторяла, что этот брак ей ненавистен, за что была жестоко поколочена отцом… Сила ее таланта, и только она, толкнула ее на отчаянный шаг. Она собрала свои небольшие пожитки, спустилась ночью по веревке из окна своей спальни и направилась в Лондон. Даже пение придорожных птиц не могло заглушить ту музыку, что звучала в ее душе. Она, подобно своему брату, имела волшебный дар — мгновенно складывать симфонии из слов. Как и он, она понимала театр. Она пришла к двери, ведущей на сцену; она сказала, что хочет играть. Мужчины из труппы открыто рассмеялись ей в лицо… Наконец считавшийся старшим актер Ник Грин сжалился над ней; вот она уже родила ребенка от него и — кто измерит весь жар и все неистовство сердца поэта, когда это сердце бьется в женском теле? — однажды, зимней ночью, покончила с собой…»

За прошедшее с тех пор время в качестве одной из основоположниц современного лесбиянства фигура Вирджинии Вульф выросла до колоссальных масштабов. Поставленные ею вопросы, ее представления, ее повествования помогли создать интеллектуальное пространство, в рамках которого женщины начали находить пути для реализации бесчисленных возможностей, доселе бывших запретными для них. Хотя личность Гертруды Штайн в общественном сознании больше ассоциируется с лесбиянством, чем личность Вульф, творчество последней — одновременно почти нематериальное, как крыло бабочки, и безжалостно жесткое, как стальной капкан, — в долгосрочной перспективе будет, вероятно, доказательством ее большей значимости в формировании лесбийской сущности.