100 кратких жизнеописаний геев и лесбиянок

«В нем воплотилось таинственное дитя Септентрион (Севера], который умер, танцуя на берегу Антибы. Юный, прямой, гибкий, он ходит на кончиках пальцев мелкими, уверенными шажками, он собран, как пальцы в кулак, у него длинная мощная шея, как у Донателло, его тонкий торс контрастирует с чрезмерно развитыми бедрами, он похож на юного флорентийца, в котором жизни больше, чем во всем живом, и его повадки так похожи на кошачьи, что становится страшно. Он перевернул все законы равновесия с ног на голову, он напоминает нарисованную на потолке фигуру; он легко вращается в воздушном пространстве, он отвергает рай тысячей различных способов, его танец скорее похож на любовное стихотворение, написанное заглавными буквами».

Начиная с 1912 года Нижинский становится хореографом, но продолжает танцевать, создавая неоднозначные, выдающиеся балетные постановки, такие, как эмоционально насыщенная «Весна священная», первое представление которой буквально переполошило театр, и «Полдень одного фавна», в котором Нижинский, одетый в облегающий наряд с прикрывающей гениталии гроздью винограда и открывающей их при движении, поразил даже искушенную публику своим выразительным исполнением фавна, имитирующего акт любви, используя шарф нимфы.

Ни для кого не было тайной, что взаимоотношения молодой звезды и его импрессарио выходили за чисто профессиональные рамки. Стравинский насмешливо заметил по поводу фавна Нижинского: «Разумеется, Нижинский имитировал любовь только с шарфом нимфы. Разве Дягилев позволил бы большее?» Однако роман не был продолжительным: отношения стали портиться. Дягилев был безумно ревнив, обращаясь с послушным молодым танцором, как со своей собственностью, и в 1913 году Нижинский с перепугу женится в Буэнос-Айресе на Ромоле, герцогине Pulszky-Lubocy-Cselfalva. В первую мировую войну некоторое время он провел в Венгрии как интернированное лицо, подданный Российской Империи. В 1919 году после пережитого нервного расстройства у Нижинского обнаружили шизофрению. Танцора поместили в санаторий, и до самой смерти в 1950 году в Лондоне Нижинский жил в различных санаториях в Швейцарии, Франции и Англии.

Тем временем Дягилев пестовал свой Русский балет, добиваясь все большего успеха, гастролируя по Европе, Соединенным Штатам и Южной Америке. Неуемная энергия и неустрашимый дух не могли не сказаться на его здоровье, и в 1929 году, когда Дягилев находился в зените славы, у него на отдыхе в Венеции случился удар, сменившийся коматозным состоянием, и 19 августа того же года великого импрессарио не стало. У его могилы, которая находится рядом с могилой Стравинского на острове-кладбище Сен-Мишель, по-прежнему собираются почитатели, которые оставляют там красные розы и изношенные балетные туфли, отдавая дань памяти этому человеку, чьи идеи сыграли такую важную роль в создании современного танца.

Дягилев и Нижинский, каждый в своем роде, фактически стали родоначальниками современного мужского танца. До Русского балета уделом танцора, как правило, была вспомогательная роль — она сводилась лишь к поддержкам балерин. Собственно мужского танца не существовало. Дягилев сломал привычные стереотипы, и все это не без участия Нижинского. Триумф танцовщика конца XX века Рудольфа Нуриева не состоялся бы, если бы не гениальное новаторство Дягилева и Нижинского за то недолгое время, что они были любовниками.

47. АДРИАНА РИЧ (Род. 1929)

Адриана Сесиль Рич родилась 16 мая 1929 года в Балтиморе в штате Мэриленд. Ее отец был профессором медицины, мать — композитором и пианисткой. Рич охарактеризовала свое детство так: «Я родилась накануне Великой депрессии; в год Нагасаки и Хиросимы мне исполнилось шестнадцать лет. Дочь еврея и протестантки, я узнала о геноциде из кинохроники, рассказывающей об освобождении заключенных из лагерей смерти. Я была молодой белой женщиной, которая ни разу не испытала чувства голода, у которой всегда был дом и которая взрослела на окраине глубоко разделенного города».