Читаем 100 лекций: русская литература ХХ век полностью

Может быть, именно это вдохновило Бондарчука поставить свой «Сталинград», как страшную героическую оперу, в которой действительно на первое место выходит эта железность этих людей, их несгибаемость абсолютная, их полная внутренняя свобода. Как-то это у него получилось. Я считаю, что это неплохая картина. Я думаю, что он вдохновлялся в огромной степени Некрасовым.

Нужно сказать, что невзирая на все попытки советской власти ограничить творческую жизнь Некрасова этой повестью «В окопах Сталинграда», он написал много чего другого, что для советской власти было уже далеко не так приятно. Он написал замечательную повесть «Кира Георгиевна» о том, как возвращается заключенный к жене своей, преуспевающему скульптору, а и у него другая жизнь, и у нее другая жизнь, и непонятно еще, кто лучше сохранился. Она ли, на воле, или он в заключении. Там, конечно, показано, чем он заплатил за это свое сохранение, он такой немножечко тоже цыган, типа Домбровского, такой совершенно без царя в голове, раздолбай абсолютный, алкоголик, но он спасся, он сохранился. А она, наоборот, очень многого лишилась, стала такой сухой железной женщиной. Мухина, конечно, в ней угадывается.

Он написал и несколько замечательных текстов, за который потом особенно жестоко его ругали, несколько путевых записок, туристических. Вышла такая памфлетная, абсолютно клеветническая статья «Турист с тросточкой», где Некрасова костерили за отсутствие идеологии. Написал он и прекрасную повесть «В родном городе», написал прекрасную повесть «Саперлипопет», воспоминания о начале своего литературного пути. А закончил он автобиографическим романом «Маленькая печальная повесть», книгой об эмиграции, таким небольшим, очень компактным, тоже сухо написанным романом о переезде своем в Париж.

Некрасов удивительнейшая, на самом деле, фигура в русской литературе именно потому, что вот эту храбрость свою, эту свою неготовность соглашаться и постоянный стержень свой внутренний, он умудрился сохранить. И он, пожалуй, самый наглядный пример в русской литературе того, как этот сверхчеловек, как этот фронтовик героический не нужен больше своей стране. Об этом же потом был великий фильм Андрея Смирнова «Белорусский вокзал».

Сверхлюдьми они не нужны, они нужны винтиками, когда они возвращаются, им приходится этот стержень прятать. Некрасов, не взирая на свое героическое совершенно прошлое, на то, что все тело его было перепахано ранами, вспоминает Георгий Гулиа, как страшно было на него смотреть на пляже, весь он был в шрамах. Но несмотря на весь этот героизм и на Сталинскую премию, Некрасов был вытеснен из Советского Союза. Ему пришлось уехать вскоре после того, как он громко вслух сказал о замалчивании трагедии Бабьего Яра, он был киевлянин. Потом за ним началась слежка постоянная, потом началась травля, потом исключение из партии. В конце концов Некрасову пришлось в 1972 году эмигрировать в Париж.

И вот, пожалуй, он самое наглядное свидетельство того, как герои, спасшие Родину, в конце концов оказываются Родине, в ее новом состоянии, не нужны. Он чуть не дожил, умер в 1987 году от рака легких, чуть не дожил до возможности приехать, вернуться. А он очень мечтал вернуться, и вернулся бы наверняка. Другая беда заключается в том, к сожалению, что победа его правды опять оказалась не окончательной. Видимо, для того, чтобы стать героями, нам опять придется ждать какого-то внешнего столкновения, от чего боже упаси.

1948 - Тихон Сёмушкин — «Алитет уходит в горы»

(10.09.2016)

Мы продолжаем курс лекций «Сто лет — сто книг» и добрались практически до экватора, до 1948 года.

С известной горечью должен я сказать о том, что мы вступаем с вами в самое мрачное пятилетие русской, советской литературы. Уходу, гибели тирана всегда предшествует так называемое мрачное семи- или пятилетие — вспомните судьбу русской прозы в 1850-е годы, когда до самой смерти Николая Павловича, известного как Палкин, нечем было заполнять даже журнал «Современник». Некрасову с Панаевой приходилось писать роман о путешествиях.

Некоторым аналогом романа «Три стороны света», который они писали вдвоем, где очень много удивительных сцен из чукотской жизни, в частности, охоты на моржей, — некоторой параллелью этого романа выступает роман Тихона Семушкина «Алитет уходит в горы», о котором мы будем говорить сегодня. Он как раз с охоты на моржей начинается.

Известно, что когда вся Россия оказывается под диктаторской властью, то она ищет какие-то сопредельные территории, чтобы хоть там реализовать какой-никакой конфликт. Иногда это оказывается Марс, как у Алексея Толстого в «Аэлите», а иногда Чукотка, как у Семушкина в «Алитете».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин»
Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин»

Это первая публикация русского перевода знаменитого «Комментария» В В Набокова к пушкинскому роману. Издание на английском языке увидело свет еще в 1964 г. и с тех пор неоднократно переиздавалось.Набоков выступает здесь как филолог и литературовед, человек огромной эрудиции, великолепный знаток быта и культуры пушкинской эпохи. Набоков-комментатор полон неожиданностей: он то язвительно-насмешлив, то восторженно-эмоционален, то рассудителен и предельно точен.В качестве приложения в книгу включены статьи Набокова «Абрам Ганнибал», «Заметки о просодии» и «Заметки переводчика». В книге представлено факсимильное воспроизведение прижизненного пушкинского издания «Евгения Онегина» (1837) с примечаниями самого поэта.Издание представляет интерес для специалистов — филологов, литературоведов, переводчиков, преподавателей, а также всех почитателей творчества Пушкина и Набокова.

Александр Сергеевич Пушкин , Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Критика / Литературоведение / Документальное