100 лет без любви

Оказывается, медицина успела шагнуть вперед, и мои теоретические знания явно отставали. Гипс мне наложили не обычный, а косметический, как, смеясь, пояснил врач. В нем можно было купаться. Он не делал ногу намного толще. Конечно, сапоги не поносишь, но в ботинок она явно поместится.

Обработав ногу чем-то резко пахнущим и обернув какой-то пеленкой, медсестра принялась ее обматывать чем-то типа эластичного бинта, предварительно вымочив его в каком-то составе.

— Ты только смотри, не пинай никого. Через несколько минут гипс затвердеет и станет как пластик, только очень крепкий. Если по нему сильно ударить, ноге твоей ничего не будет, а вот у ударившего могут быть проблемы, — пояснял врач, наблюдая, как медсестра накладывает гипс. — Через две недели придешь на рентген — посмотрим, как срастается.

В коридор, где ждал меня Захар, я выходила краше не придумаешь — одна нога в сапоге, а вторая — свежезагипсованная по колено и обмотанная марлей внизу, чтобы не замерзла. Зато хоть болеть перестала, но это, как я догадывалась, временно.

— Как ты? — сочувственно поинтересовался Захар, подходя ко мне и обхватывая за талию. — Обопрись, не стесняйся. Наступать на ногу можешь?

— Нормально, жить буду, — буркнула я. От всего случившегося настроение у меня было отвратительное. — Сколько времени?

— Половина десятого.

Какой кошмар! Бабуля, наверное, места себе не находит. Уже, поди, всех обзвонила и на работу сбегала. Я ведь ей даже не позвонила.

— Отвезешь меня домой?

— Нет, тут брошу, — обиделся Захар. — Поехали уже, хватит глупые вопросы задавать.

До машины он меня донес на руках. Всю дорогу до дома я молчала. Злилась на себя — растяпу и судьбу в целом, что преподносит такие неприятные сюрпризы. До самого Нового года теперь просижу дома. Не то чтобы я до такой степени рвалась на работу, но месяц без нее грозил серьезной брешью в бюджете. Только мы с бабулей немного вздохнули, как я закончила школу и пошла работать. До этого влачили жалкое существование на ее пенсию. Правда, она подрабатывала гардеробщицей в местном ТЮЗе, но и там платили копейки. Да и уставала она здорово.

На зарплату оператора, конечно, тоже не пошикуешь, но все же стало полегче, да и бабуля смогла уволиться. А тут такое, да еще и перед самыми праздниками.

— Не дуйся, могло быть хуже, — заговорил Захар, когда остановился возле моего дома. — Ты в отпуске давно была?

Ни разу, если быть точной. Отработав больше года, я еще не использовала положенные мне дни отпуска.

— Вот и отдохнешь, а заодно подлечишься.

Понимал бы ты чего-нибудь!

— Давай, я сама, — оставила я его реплику об отпуске без комментариев, открыла дверцу и уже хотела выйти из машины.

— Слушай, ну не выпендривайся, а? — Захар схватил меня за руку. — Сиди смирно. Я сейчас…

Он вылез, обошел машину и помог выбраться мне. Потом привычно подхватил на руки и понес в подъезд.

— А батюшки!.. — запричитала бабушка, открыв дверь. — Женечка, что же это?..

— Все нормально, бабуль, — поспешила успокоить я, выдавливая улыбку. — Растяпа я у тебя.

— Да, не разувайтесь, молодой человек! Несите ее на диван.

Бабуля раздела меня, устроила в подушках и укрыла пледом. Сразу так легко и уютно стало на душе. И даже посторонний вид Захара, стоящего тут же рядом и не собирающегося уходить, не смущал.

— Пойду, поставлю чайник, — спохватилась бабуля, когда поняла, что какое-то время мы все неловко молчим и друг на друга смотрим.

Она ушла суетиться на кухню. Наверное, болеутоляющее сыграло не последнюю роль, потому что я, сама от себя не ожидая, широко зевнула. Захар очнулся от задумчивости и посмотрел на меня.

— Поздно уже, пора и честь знать, — сказал он.

— Что, и чаю не попьешь?

Ну что я за человек? И почему так взъелась на него? Должна же быть благодарна — не окажись его рядом, не известно, что бы со мной стало. А я туда же — язвлю. Стыдно было и неприятно от собственного поведения, но больше всего на свете я сейчас хотела, чтобы Захар ушел и оставил нас с бабушкой вдвоем. Только с ней я хотела попить горячего чаю и уснуть. А обо всем остальном я лучше подумаю завтра, на более трезвую и менее сонную голову.

— Прогнала гостя, да? — Бабушка смотрела осуждающе, но не строго.

— Бабуль, я так устала, что сил нет.

— Ладно, чего уж там… Просто неудобно перед человеком…

— Нормально.

Сама себя не понимала. Почему меня уже во второй раз, при встрече с Захаром, не покидает мысль, что обиженной должна чувствовать себя я. Неужели срабатывает природная вредность?

* * *

— Ты не можешь выйти за него!.. — кричал Иван.

Ветер гнул деревья до самой земли, поднимая в воздух пыль и сухие листья. На небе собирались грозовые тучи. Все чаще мелькала молния, и резко похолодало. Я куталась в шаль, но ноги словно приросли к земле и не пускали домой.