100 лет Перекопской победы. Сборник научных статей

candidate of historical sciences, assistant professor, Sevastopol state university

Revolution and intelligentsia

Abstract. The author examines various groups of intelligentsia attitude towards the masses who entered the arena of public life during the revolution, and through this attitude explains the reasons for the emigration of a part of intelligentsia. In addition, the author examines possible ways of helping the intelligentsia to the working classes striving to get out of their downtrodden, oppressed and depressed state.

Key words: Russian intelligentsia, political choice, popular masses, class struggle, culture

Вспоминая столетие разгрома врангелевской армии в Крыму, идейные продолжатели белого дела любят проливать слезы по поводу культурных потерь, которые понесла Россия. Они постоянно подчеркивают, что в эмиграцию отправился цвет российской культуры, что большевики обескровили страну и т.д. и т.п. Этот плач не утихает. Но нужно не плакать, как говорил Спиноза, а понимать. Давайте разберемся, почему часть интеллигенции противопоставила себя победоносной революции.

Революционная эпоха – это время движения огромных масс людей, поэтому бессмысленно ставить вопрос об индивидуальном выборе. Именно в движении масс и нужно искать ответ на вопрос, почему значительная часть интеллигенции оказалась в эмиграции.

У русской дореволюционной интеллигенции была широко распространена этика служения народу и даже искупления вины перед ним. Особенно она культивировалась в разночинских кругах. Но был и другой взгляд, восходящий к барскому культурному наследию эпохи крепостничества. Его пример можно обнаружить в творчестве Тэффи. У нее есть рассказы дореволюционного периода, где она смеется над темнотой и нравами прислуги, тех самых людей, от труда которых зависело ее благополучие. В качестве примера можно привести «Веселую вечеринку» – рассказ с подтруниванием над глуповатой прислугой и ее потешными проблемами. Вполне закономерно, что таким как она впоследствии за это воздалось: народ во время революции продемонстрировал этой части интеллигенции взаимность чувств. Так что Тэффи закономерно оказалась в эмиграции.

Но была еще одна группа интеллигенции. Она преклонялась перед абстрактным народом, но к живым, реальным представителям народа, испытывала скрытую неприязнь, глядя на них, как на быдло и хамов. Пока царское государство держало это быдло в стойле, она могла сохранять такую двойственность восприятия. Но наступил 1917 год.

Свержение самодержавие, уничтожение старой репрессивной машины, падение авторитета церкви, распад старых социальных связей привели к тому, что внешнее принуждение пало, и внешний контроль за поведением народа исчез. Народ получил возможность действовать по своему усмотрению, а интеллигенция с распадом старого государства утеряла возможности как открыто насмехаться, так и абстрактно преклоняться перед ним. Значительная часть интеллигенции восприняла эти события как выход на арену истории торжествующего хама. Даже Горький воздал дань этим опасениям в «Несвоевременных мыслях».

Когда люди, привыкшие, что их поведение определяется внешним регулятором, внезапно лишаются его, они могут сотворить что угодно, потому что не умеют самостоятельно управлять своим поведением в интересах общего блага. На этом активно спекулируют все антикоммунисты, вплоть до наших дней. Например, в конце 1990-х гг. вышла книга историка Булдакова, которая вся построена на описании проистекающих из этого ужасов. Вот только одна характерная фраза из данного сочинения: «Война превратила крестьянскую массу в стаи озлобленных вооруженных троглодитов, на фоне которых "идейный" большевизм выглядел чем-то почти наивным» [1, с. 220]. Да, быдло лишенное пут и узды ужасно. Но ведь было не только оно.

Часть народных масс решила порвать со своим скотским состоянием и стряхнуть с себя условия, которые к нему привели. Она попыталась изменить себя, меняя общество вокруг себя. Нашлась часть интеллигенции, которая заметила этот порыв, и всей душой развернулась ему навстречу. Этот поворот прекрасно выразил Маяковский в «Приказе по армии искусств». Разбейте узкие клетки, в которые заключено профессиональное искусство, – несите его на площади, дарите людям, ищущим новой жизни.

На улицу тащите рояли,

барабан из окна багром!

Барабан,

рояль раскроя ли,

но чтоб грохот был,

чтоб гром.

Это что – корпеть на заводах,

перемазать рожу в копоть

и на роскошь чужую

в отдых

осоловелыми глазками хлопать.

Довольно грошовых истин.

Из сердца старое вытри.

Улицы – наши кисти.

Площади – наши палитры.

Книгой времен

Тысячелистой

революции дни не воспеты.

На улицы, футуристы,

барабанщики и поэты!