100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Нулевая эстетика, как это и было в практике авангарда 1910‐х годов, давала острое ощущение первоначала и бесконечности жизнетворчества. Творческий процесс запускался на круглые сутки. Обнуление художественных средств позволяло обращать в шедевры живописи все вокруг, от закопченных стен на коммунальной кухне до штор для ванной или простыней. Мучивший старшее поколение вопрос, как быть художнику (художником), если по закону таковым считается только тот, кто окончил специальное учебное заведение, и только он имеет право купить краски и холст в ларьке Академии художеств или получить мастерскую, отпал сам собой. Вот рассказы Котельникова о появлении картин, украшающих теперь коллекцию ГРМ:

Новиков интересовался звукозаписывающими и проигрывающими техническими достижениями. …Я шел к нему на день рождения, и мне срочно надо было что-то нарисовать. Утром я обнаружил замечательный оргалит в дверях, вставленный, а дырка в нем уже была пробита, кто-то через эту закрытую дверь прошел, ночью, наверное (то есть вышиб замок. – Е. А.). Взяв оргалит, я все быстро нарисовал, а дырочку (от замка. – Е. А.) оставил, чтобы она была как произведение народное. С плеером Новиков ознакомился у Бугаева и понтовался в нем в Москве. Портрет Бугаева работы Новикова был с тем же плеером. Но, поскольку я шел к Новикову, а не к Бугаеву, я его и изобразил. Почему-то он получился голый;

Портрет Ковальского создавался у Сотникова на дому. Это был спертый Сотниковым рекламный щит. …Он его к себе втащил, а вытащить уже не смог. Поэтому мы подрамник пересобрали и наклеили на него какой-то холст, очень редкий, потом марлю, потом снова холст. И рисовали, конечно, горизонтально. Сначала это был портрет четырех персонажей, потом согласились, что четыре персонажа – это слишком, незачем дробить такой холст, и решили нарисовать один портрет Ковальского с магнитофоном. Он тогда постоянно все записывал на звук. Мы его подозревали в службе Арабским Эмиратам и хихикали;

«Операция на внутренних органах» это – «стенка шкафа, которая еле-еле поместилась на кухне. Рисовалась ночью, за короткое время, а другого времени не было. Ведь ночь, а потом утро: и снова беготня всех людей по квартире. Нормально102.

Обнуление художественных средств сделало язык «Новых» необходимым и достаточным: их картины транслировали первичные человеческие страсти (желание радости, любви, энергию борьбы и движения, восторг от яркого живого мира вокруг) и активное чувство исторического времени. Режим реального времени, в котором «Новые» действовали, не отделяя жизнь искусства от жизни на улицах, стал их способом переиграть безвременье. Если вся страна жила как бы в закольцованном пространстве, в замкнутом контуре дыхания и зрения, ощущая себя словно бы «в записи», то «Новые» и некрореалисты обнаружили, что есть и варианты выхода в «прямой эфир». Юрий Циркуль (Красев), писатель и художник, один из главных актеров Евгения Юфита и солист «Поп-механики», говорит о том, как им это удалось: