100 оттенков ванили

— В общем, предлагаю эту нашу маленькую миленькую беседу оставить в секрете между нами, — закончил Федор. — Надеюсь, объяснять почему — не нужно. Если голова на месте — поймешь, что я делаю тебе большое одолжение. И надеюсь, ты ответишь тем же — воспользуешься шансом и прояснишь все детали своей биографии с Петей. Вот сейчас ты мне можешь не поверить, но я очень хочу, чтобы версия событий, в которой ты хорошая и добрая девочка и не собираешься навредить Петру, была правдой. Петя заслужил уже, в конце концов, немного счастья.

Я встретилась прямым взглядом с Фединым. Он смотрел на меня, мягко улыбаясь, снова демонстрируя полную симпатию и расположение. И слабо улыбнулась в ответ, чувствуя себя на редкость гадко.

Увы, я нехорошя и недобрая девочка, но очень хочу такой стать. И точно не хочу навредить Петру. И хотя Федор загнал меня в жесткие рамки — я надеялась оттянуть момент объяснения с Петром на чуть больший срок, когда ситуация с Бельским хоть немного устаканится, с другой стороны… Или я верю и доверяю Пете, или нет. Мне хочется первого — хочется верить, что чувство, связавшее нас, сильнее, чем правда о моем прошлом.

Да, я стерва, дрянь, тварь редкостная, но я всегда (!) в своих злых и язвительных колонках опиралась исключительно на достоверную информацию и всегда (!) была уверена, что по-настоящему хорошие люди никогда не попадут на страницы моего блога.

В случае с Петром я допустила ошибку. Одну-единственную. Возможно, роковую. Но неужели… Неужели меня нельзя простить? Как раскаявшуюся грешницу.

Едва мы договорили, как в гостиную вошел Петр с приглашением «господам хорошим» проследовать в столовую — отведать пищу богов.

Весь оставшийся вечер я старалась держаться непринужденно, но на душе скребли кошки. Я наблюдала за тем, как тепло общаются Петя и Федор, и думала о том, что только у необыкновенных людей могут быть такие же необыкновенные друзья. И уже не держала ни капли обиды на Федора — на самом деле он молодец.

В какой-то момент, глядя на то, как хохочет абсолютно расслабленный и довольный компанией Петр, я нашла его руку и крепко обхватила ладонь. Про себя загадав желание: «Хочу видеть его таким чаще». И в спальне прямо на пороге поцеловала, постаравшись вложить в этот поцелуй все свои чувства.

— Всё в порядке? — спросил меня Петя, уловив мое изменившееся настроение.

— Всё просто отлично, — улыбнулась я ему. — Я люблю тебя, — признание сорвалось с моих уст легко и естественно.

— Я… — Петя помедлил, запнувшись. — Я тоже тебя люблю, Мила, — произнес он после паузы. Тихо и проникновенно.

В эту ночь я узнала, что значит «нежность».

И в эту же ночь я узнала Петину версию развода с женой…

Из истории запросов

Где купить морепродукты

Местные достопримечательности

На небе только и разговоры что о море

Что посмотреть на косе

Алкоголь доставка на дом

Как понять что твой мужчина альфа-самец

Кто тогда ты если твой мужчина альфа-самец

Кто важнее любимая девушка или лучший друг

Ложь или предательство что хуже

Кто пишет такие статьи

Сколько платят за такие статьи

Подборка песен о любви

Любовь нечаянно нагрянет

Глава 11

«Можешь сколько угодно менять углы обзора и точки зрения, но у каждого всё равно всегда останется своя правда».

Цитаты Милы Варшавской.

Мы с Петей лежали в обнимку, наслаждаясь минутами душевной близости, что возникает сразу после близости телесной. Сокровенные секунды невероятного единения, когда чувствуешь себя одним целым с любимым человеком. И весь ваш мир — это четыре стены спальни да кровать. А ваши лучшие друзья — тишина и сумрак ночи.

Я невесомо пробегалась пальцами по рельефной груди и подтянутому животу Петра, откровенно любуясь его телом. Отчего-то в голове всплыло изображение статуи Давида Микеланджело, признанной каноном гармоничной мужской красоты. И подумалось о том, что Петр ни в чем не уступает этому средневековому красавчику. О чем я тут же и сообщила Пете.

— Мне очень льстит сравнение с произведением искусства, — слегка насмешливо заметил Петр. — Но у Давида, насколько я помню, один важный нюанс… был очень крошечным, — добавил он и тихо рассмеялся.

— Петя, ну… — фыркнула я от смеха, сообразив, о чем он. — Известный же факт, что этот орган стратегического назначения скульпторы обозначали на мужском теле весьма условно. Если что, у тебя с этим всё в порядке: размерчик что надо, — и я хихикнула, спрятав лицо ему в подмышку.

— Ой вэй! Вот уж называется, от души погладила мое мужское эго по шерстке, — слегка смутившись, произнес Петр.