100 рассказов о стыковке

Год 1997 стал критическим для нашей космической станции, в середине года она оказалась на краю гибели. Июньской аварийной стыковке предшествовали другие драматические события. За счет огромных усилий на Земле и в космосе положение удалось стабилизировать.

В мае 1998 года на орбитальном «Мире» побывал В. Рюмин, космонавт–ветеран, проведший целый год на станции «Салют-6». В прошлом только К. Феоктистову, «идеологу» «Мира», посчастливилось приобрести такой опыт. Однако он летал на заре космической эры, на первом корабле «Восход». В начале 80–х ветеран Феоктистов предпринял попытку слетать на станцию «Салют» и даже сдавал нам экзамены по бортовым системам. По разным причинам его порыв не поддержали.

Остальным космическим конструкторам приходилось довольствоваться земным опытом и рассказами вернувшихся с орбиты инженеров и командиров. Это надо, конечно, увидеть самому. Мне бы тоже очень хотелось посмотреть на орбитальное хозяйство своими глазами и пощупать собственными руками. Такой полет стал бы ни с чем несравнимым опытом, и наверняка — событием. После такой миссии, настоящего жизненного поворота, можно стать другим человеком — и конструктором, и оператором, и даже менеджером, как Рюмин.

Главный вывод, который сделал этот большой руководитель текущей российско–американской программы, заключался в том, что станция могла летать в космосе еще не один год. Неожиданно он также сказал: чем больше летает станция, тем более живучей она становится. За этой, на первый взгляд парадоксальной, фразой стояло многое. В борьбе за выживание в трудных земных и неземных условиях люди возмужали, а их творение окрепло.

Много лет назад, когда моя дочь училась еще в 5 классе, я провел с ее одноклассниками школьную беседу, проведя параллели между земной и космической жизнью, рассказав о понятных детям вещах в космическом исполнении: о кухне и спальне, о кабинете и рабочей комнате, о спортзале и даже о ночном горшке. Вся эта окружающая и техническая среда должна поддерживаться и пополняться. Каждый день требуется убирать, а время от времени и выносить космический мусор. И если в невесомости потек кран, то это не просто утечка, а почти катастрофа.

Помню, что больше, чем учеников, рассказ поразил учительницу.

Станция в целом — это комплексное инженерное сооружение, со всеми его действующими механизмами и системами. Станция — это прежде всего машина, насыщенная техникой, работающая, поддерживающая себя и живущих в ней людей, со всеми их жизненными и научно–инженерными потребностями. Это воздух и вода, тепло и пища, свет и энергия, гигиена и гимнастика, сон и досуг. Это электростанция и реактивные двигатели, навигация и управление, сигнализация и связь, телевидение и многое другое. Отдельная сторона этой жизни — это эксперименты на орбите, ради которых затеяли все это предприятие. И, наконец, миссия в космосе — это полет высоко над Землей, в вакууме, со скоростью почти 8 км/сек, и об этом нельзя забывать ни на минуту.

Я не стал рассказывать детям об инженерных системах, как не собираюсь этого делать сейчас.

Любой полет в космос требует хорошей подготовки. Длительный полет существенно повышает объем требований. Полет на станцию, насыщенный разнообразной деятельностью, оставляет на космонавтах особый отпечаток. В космос люди попадают с Земли, а здесь они, как известно, разные. Несмотря на отбор, следующие за ним длительные и интенсивные тренировки, преодолеть недоработки воспитания трудно, даже стать хозяйственным и аккуратным за короткое время невозможно. Можно добавить, что мужчинам, привыкшим на Земле к женской заботе, там, наверху, приходиться выживать. К тому же, члены экипажа должны быть совместимы между собой. К чему приводит несовместимость, особенно остро проявилась в длительных полетах нескольких астронавтов, индивидуальные особенности которых резко обострились за счет той самой российской культуры в необычной космической окружающей среде. Так что эта проблема для будущей МКС не является надуманной.

В среднем на «Мире» экипажи сменялись каждые полгода. Менялись, в основном, тройками, почти как в хоккее. Гостиница, постоялый двор, взятый в аренду орбитальный дом. Каждые три месяца к нему подкатывали грузовики с топливом и с тонной сухого груза, где было все: от продовольствия до запчастей. Все это требовалось разгрузить и разложить по полочкам, поставить на инвентарный учет и использовать размеренно, по плану. Нет, все?таки это в целом трудно представить.

Если к нашему земному опыту добавить немного фантазии, можно додумать, что стало с космическим домом после 10–летнего проживания, особенно если учесть его гостиничный вариант с постоянной сменой пришельцев–землян.