100 рассказов о стыковке. Часть 2

«Черток: при Королеве мы бы полетели на гибриде через 3 года!

Хочу посвятить гибридный корабль Королеву, потому что он, конструктор планеров и самолетов, мечтал о том, чтобы возвращать космонавтов на Землю не на «тряпках», а на полноценных летательных аппаратах; парашюты — это спасательное средство. Уверен, что Королев поддержал бы [эту] разработку».

5.9 АТМОСФЕРА ВОКРУГ МКС

В ноябре 2001 года я решил пойти в отпуск, благо, таковых у меня накопилось больше чем на полгода, и, наверное, первый раз стать цивилизованным туристом и поехать в Африку, на этот пока не космический континент, где еще ни разу не был. Путь туда предстоял длинный, и это отпугнуло мою жену: она осталась дома, решив затеять ремонт в квартире, который, кстати, тоже растянулся на полгода.

Когда через неделю я вернулся домой, ремонт был в разгаре, и мне приходилось скрываться в заваленной вещами спальне, объединившись в постели со своим пи–си — персональным компьютером. Расслабившись, я даже не поехал в ЦУП на стыковку очередного «Прогресса», решив, что мои закаленные «большевики» на этот раз обойдутся без меня.

«У тебя там что?то опять не стыкуется», — позвала из кухни жена, где у нее работал телевизор. Первый раз за все долгие стыковочные годы мне привелось получать важное служебное сообщение через средства массовой информации. Оборванные в процессе ремонта провода лишили нас привычной связи — телефон молчал. Выручило еще одно достижение современной связи — 900–мегагерцовая соседская трубка, доставленная мне прямо в кровать. «Приезжай, мы остановились, постарайся успеть к следующему сеансу связи», — сообщили мои «стыковщики».

Сбрив наспех отрощенную за две отпускные недели бороду, через полчаса я уже был в нашем коллективном гараже, который с середины 60–х, когда под эгидой «Комсомолки» мы начинали свою кооперативную деятельность по–прежнему назывался «Комсомольцем». Дорога была свободной, без ставших привычными пробок, и в ЦУП удалось попасть почти вовремя. Там уже составили проект приказа по образованию аварийной комиссии, и она приступила к оперативному разбору; председателем комиссии назначили Н. Зеленщикова, а заместителями — космонавта В. Соловьева, руководителя полетов, и меня. Этот приказ, подписанный нашим генеральным конструктором Ю. П. Семёновым, вышел на следующий день, 26 ноября 2001года, а работа по нему началась еще до подписи, накануне.

Телеметрия, полученная из космоса, показывала, что после нормального сближения сработали амортизаторы, погасив остаточные скорости, и включился привод штанги стыковочного механизма, прошло выравнивание, а стягивание продолжалось до тех пор, пока штанга не остановилась перед самым закрытием стыка: датчики на стыковочном шпангоуте не сработали, и «крюки не пошли». Почти сразу же решили включить привод штанги еще раз по радиокоманде, но это не помогло: телеметрический параметр ЛПШ (линейное перемещение штанги) не изменился, штанга стояла как вкопанная.

Ситуация напомнила 1987 год, когда во время стыковки первого модуля «Квант» к базовому блоку орбитальной станции «Мир», запущенному на год раньше, мы тоже не могли стянуть стыки и образовать жесткое герметичное соединение. Тогда, несмотря на недостаток опыта, нам довольно быстро, в течение нескольких дней, удалось справиться с неожиданной проблемой. Забегая вперед, скажу, что на этот раз расследование в целом растянулось в общей сложности на несколько месяцев, хотя состыковались мы тоже через несколько дней, и тоже через внекорабельную деятельность (ВКД).

Работа аварийной комиссии в целом продолжалась так долго потому, что на этот раз первопричиной происшествия стало не простое механическое препятствие, не одиночная ошибка космонавта, а сложное многоплановое явление, в основе которого лежали физико–химические процессы различного происхождения.

Все это потребовало многостороннего анализа, вовлеченными в который оказались специалисты разного профиля, работавшие в различных областях, и даже на разных континентах. И в это происшествие внесла свой вклад международная кооперация — МКС (международной космической станции).