Читаем 100 самых известных «русских мусульман» полностью

Кандидат экономических наук Абдулмалик-Алексей Степанюк из Москвы позиционируется на мусульманских сайтах как «мусульманин-изобретатель, специалист в области венчурного бизнеса, разработчик аппарата по изготовлению горячих блинов, не имеющего аналогов в мире».

«Я вырос в простой советской семье. Отец был очень талантливым горным инженером, даже имел изобретения в своей сфере, был украинцем по национальности, мама у меня была учителем русского языка и по национальности татаркой. Отец умер, когда мне было 6 лет. Нас с сестрой воспитала мама. Мама не была особенно верующей, но, наверное, ей от ее отца достались какие-то отдельные мусульманские традиции, касающиеся быта, отношений между людьми и т. п. К тому же я вырос в Средней Азии среди мусульман. Мой личный выбор скорее был не по принципу «Ислам или другая религия», а по принципу «атеизм или вера во Всевышнего», ведь я был октябренком, пионером и комсомольцем. Кто помнит СССР, поймет это. Но хвала Аллаху, во время моей учебы в СпбГУ в Петербурге, Аллах послал мне людей, которые открыли мне более глубокую, естественную и единственно правильную структуру мироздания. Так я стал мусульманином, хвала Аллаху, более десяти лет назад», – рассказывал он о себе259

.

Приняв ислам, Степанюк примкнул к печально известной московской общине «Даруль-Аркам» и стал членом ее совета260. Параллельно он занимался вендинговыми технологиями, в которых, со своих слов совершил настоящий прорыв.

«Мы разработали принципиально новый аппарат по продаже горячих блинов. У нас большой проект. Аппарат, созданный нами, первый, можно сказать, и в мировой вендинговой отрасли. При его создании было использовано более десятка инновационных решений, которые не имеют аналогов в мире. Опытный образец этого аппарата проходит апробацию в МГУ на Экономическом факультете», – с гордостью заявлял он261

.

Общественные деятели

Немало известных «русских мусульман» можно причислить к общественным деятелям. Родоначальником некогда самой известной и активной общины «русских мусульман» – петрозаводской – стал москвич Мустафа-Олег Стародубцев.

Он родился в 1965 году в семье богемных художников, а ислам принял, будучи взрослым, во время путешествий автостопом по Южному Казахстану. Как и положено креативному молодому человеку, Стародубцев не остановился на распространенном в этом регионе ханафитском мазхабе суннизма и стал именовать себя маликитом и приверженцем практически неизвестного в России суфийского братства Тиджанийя.

В 1995 году Стародубцев неожиданно решил проповедовать ислам в Карелии, по всей видимости, из жажды авантюрных приключений.

«Ислам я принял в 1992 году, путешествуя автостопом по Восточному Казахстану. Поворотный миг помню прекрасно: человек в белой чалме и с белым посохом в руке надевает мне на шею четки и говорит: «Не сомневайся! Действуй!» Что было дальше? Красивый, обаятельный, в меру наглый 28-летний сын московских художников (язык подвешен – дай Бог каждому, кое-что в жизни повидал, кое-что читал, в общем, харизма!) приехал в Петрозаводск с целью проповеди ислама. Замороженные карелы первое время от меня тащились... Когда мы познакомились с Висамом Али, он был обычным ленивым студентом и целыми днями валялся на диване перед телевизором. Честно говоря, мне просто стало интересно: удастся ли мне его расшевелить? Удалось. Результат – Духовное управление мусульман в Петрозаводске», – вспоминал он.

Из интервью Стародубцева также можно узнать, что он считал своим другом и учителем Гейдара Джемаля, именующего себя шиитом, однако шиитов в целом не любил. Зато любил талибов, движение «Братья-мусульмане» и Эмира Кустурицу, а также считал самым суфийским поэтом Владимира Маяковского262.

Затем Стародубцеву игра в ислам надоела, и он поссорился с имамом петрозаводской общины Висамом Бардвилом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука