100 свиданий с ведьмаком

Еся погрозил мне кулаком, велел не высовывать из квартиры носа и унесся зачищать город от остатков навьих. Я осторожно подошла к окну и продышала небольшой кружок в изморози. Сильверград был жив. Его замело снегом, но повсюду куда хватало взгляда из труб шел дым. Гудели неповоротливые снегоочистительные машины, и раздавались звонкие в снежной тишине голоса рабочих.

Я смогла разглядеть сектор Темного квартала, весь белый. Поэтому-то на пути прохождения Роя уже триста лет ничего не сажается, не выращивается — бесполезно. А вот до Водного Квартала Рой мог и не дойти, там на пути скальная Стена, которой наядиды отгородили свой Залив — своего рода щит.

На кухне было холодно, но не так, как в спальне у Еси, куда я заглянула за альтернативой халатику (уж очень он был неудобен). Схватила из шкафа первую попавшуюся рубашку, которая оказалась не хуже платья, и длинна, и шелковиста, и принялась у плиты хозяйничать. Рой там или не Рой, кушать хочется.

Елисей явился к вечеру, уставший. Посмотрел с порога, шубу скинул, шапку, свитер… и начал расстегивать рубаху. Ткнул в меня пальцем, горя взглядом голодным, нехорошим, остановившимся в области того места, где мое «платье» натянулось на… выпуклостях моих природных, и сказал:

— Иди сюда, красна девица, раздевайся.

… — Чего? — не веря своим ушам, спросила я.

Елисей двинулся на меня, сдирая с себя рубаху, а я вжалась в угол прихожей. Мускулистая длань ведьмака уперлась в стену, преграждая путь к отступлению. На меня пахнуло терпким мужским потом, запахом железа, меда и… ароматической соли от нечисти, что продают Дивные (сандал, пачули и что-то еще). От запахов закружилась голова, и ноги чуток… подогнулись. Я смотрела в глаза ведьмаку, а он смотрел в мои. Зрачки Еси расширились, и дыхание, которое касалось лица моего, участилось.

Второй рукой Еся потянулся к верхней пуговке на моей рубашке… и я очнулась. Рявкнула:

— Очумел совсем?!

И с размаху шлепнула ведьмака по уху.

— Ай! — Еся прижал руку к ушибленному органу, став прежним Есей, с легкой придурашинкой во взгляде. — Больно же!

— У меня рука тяжелая, — прошипела я. — Ты чего удумал?

— Чего-чего? Рубашку верни! Моя любимая!

— Да таких в шкафу дюжина!

— И все мои любимые! Я их потом и кровью заработал, вот!

— Ага, заработал! Ты поди и не знаешь, что у тебя там вообще висит! Гардероб больше, чем у девицы!

— А вот помню! Брэнд «Берендей» и медведь на этикетке. Сама посмотри. Проверь. Проверь, проверь.

Бдительно следя за Есей краем глаза и вывернувшись (как бы не окосеть с этим ведьмаком), я подтянула этикетку у ворота к глазам. И название брэнда, и вышитый бурыми нитками мишка наличествовали. Елисей таращился на меня с видом оскорбленной невинности. Нет, ну не приснилось же мне, что он смотрел… так! Как «так»? А вот не знаю! Кажется, меня не в ту сторону повело. Серьезнее нужно быть. Поменьше… принюхиваться.

— Ладно, — буркнула я. — Дай что-нибудь другое. А эту я постираю и поглажу, дома.

— Да ходи в ней уже, — ведьмак обиженно пожал плечами. — Еще одну на тебя переводить? Нет уж.

— Идем есть, — проворчала я. — Вымойся только, взопрел весь.

— Не любишь ты меня, девица красная, — Еся грустно покачал головой. — Всё обиду таишь. В ледяную купель посылашь.

— Да не посылаю! Воду горячую дали! Только она пока… тепленькая.

… — Изя звонил, все хорошо у него, в убежище пересидел, — радостно отчиталась я за ужином из омлета с овощами, жареных колбасок и ягодного морса. Что в холодильнике нашла, тому и рады.

— Я же говорил. А у тебя как? — поинтересовался Еся, уплетая омлет.

— Выстоял дом. Я Лютому в лавку звонила. Дворфы камины зажгли, в кабошонах заклятье обновили.

— Повезло, — кивнул Еся.

Кабошоны на окнах оказались не только защитой от взлома, но и накопителями огненной энергии. Они не дали магии Роя проникнуть внутрь. Как обстояли дела с призрачной живностью в саду, дворфы не знали.

— Как прошел Дозор?

— Отлично. Поймали трех пауконогов и двух мерцалок.

— Звучит… так себе, — я поежилась.

— Выглядит и ведет себя не лучше, поверь.

Ведьмак выглядел довольным. Исчезло из глаз вчерашнее выражение, растерянное и при этом сосредоточенное.

— Мне пора домой, — сказала я. — Рубашку постираю и…

— Да оставь себе, — Еся сыто икнул, поглаживая живот. — Мне не жалко. У меня их штук… пятнадцать, разных. Я для рекламы снимался, а это был бонус от компании.

Ведьмак поднялся и нетвердой походкой объевшегося… косолапого медведя направился к себе в спальню.

— Не поняла, — протянула я с подозрением ему вслед.

— Ну я… пошутил. Ты иногда такая серьезная, аж смешно.

Да чтоб тебя!

Дверь в спальню захлопнулась. Пришлось ждать посыльного с вещами, брать что-то у Еси я не решилась. Садилась в такси, почти не чувствуя холода, потому что кипела от возмущения. Это в каком смысле «пошутил»? Я полдня в далях мечтательных пролетала, а он, значит, шутки шутить вздумал?! Хватит, Беляна! Сосредоточься на работе!

***