100 великих достижений СССР

Кстати

25 апреля 1922 г. в постановке «Великолепный рогоносец» по пьесе Ф. Кроммерлинка зритель, заполнивший неуютное здание театра, увидел на сцене странную конструкцию, похожую на станок в виде своеобразной мельницы; станок представлял собой соединение площадок, лестниц, скатов, вращающихся дверей и вращающихся колес. Станок не изображал ничего, он служил опорой для игры актеров. В этой постановке он соединял принципы конструктивизма в оформлении и биомеханики в актерском искусстве. Одни приветствовали новшество, другие не понимали и не принимали такого рода эксперименты.

Отвлеченность конструкции «Рогоносца» превратилась в документальность «Земли дыбом» Сергея Третьякова. Эту постановку Мейерхольд сделал в 1923 г. В спектакле использовались предметно-изобразительные декорации с настоящим подъемным краном, настоящим автомобилем, настоящим трактором, настоящим телефоном и т. д. Этот же прием в оформлении был использован в постановке «Клопа» Маяковского в 1929 г.

По сути, художники-авангардисты сделали театр лабораторией для своих экспериментов, а не приближались к народу, как им хотелось.

Они мечтали о плавучих городах тогда, когда простые люди жили в трущобах, они превратили театр в место для изощренных споров в то время, когда большинство населения не умело читать и писать.

Скоро эти спектакли перестали делать сборы. Театр находился в катастрофическом финансовом положении. В 1924 г. была поставлена пьеса Островского «Лес» (комиссар по культуре А.В. Луначарский выдвинул лозунг «Назад к Островскому»), весь сезон зал был переполнен, несмотря на условные декорации и утрированный грим (зеленые бороды из овчины и т. д.).

Эксперименты Мейерхольда были интересными и новаторскими. Сначала он раздел сцену: убрал декорации и заменил их конструкциями. Потом он раздел актеров, надел на них общую, безликую «прозодежду», он лишил их грима и театрального костюма. Все это совершалось под общим девизом: «Долой из театра иллюзию!»

Но постепенно декорации и костюмы возвращались, начиная с «Леса». В последние годы были сделаны замечательные постановки «Доходного места» Островского, «Рычи, Китай!», «Последний решительный» Вс. Вишневского, «Ревизора» Гоголя, «Горе от ума» Грибоедова. Это были спектакли необходимые народу.

Но в своих постановках он продолжал использовать элементы театра-балагана, театра Петрушки, лубка и даже цирковой клоунады.

В Москве продолжали работать студии МХАТа (театр стал называться академическим с 1920 г.), организованные Станиславским незадолго до революции. Они дали выдающихся мастеров сцены.

В 1920 г. появилась 3‐я студия МХАТа, руководимая артистом и режиссером Евгением Багратионовичем Вахтанговым (1883–1922), с 1926 г. по настоянию Луначарского она будет называться Театром имени Евгения Вахтангова.

Вахтангов дебютировал на театральной сцене в гимназическом спектакле «Женитьба» Гоголя, где сыграл Агафью Тихоновну. После этого в течение нескольких лет участвовал в любительских театральных кружках Владикавказа и Москвы как актер, а затем и как режиссер.

Театр неудержимо привлекал его, и Вахтангов оставил юрфак Московского университета, поступил в школу драмы А. Адашева (1909), по окончанию которой был принят в МХТ в 1911 г.

Станиславский сразу обратил на него внимание и поручил ему вести практические занятия по разработке складывающегося учения об актерском мастерстве в 1‐й студии. В атмосфере студийности он создал несколько камерных спектаклей – «Праздник мира» Г. Гауптмана (1913), «Потоп» Г. Бергера (1915), «Росмерсхольм» Г. Ибсена (1918). В них открылись новые возможности психологического искусства.