Читаем 100 великих экспедиций полностью

Теперь голландские купцы постарались извлечь из полученных сведений материальную пользу. Они снарядили шесть кораблей с товарами. Командором флотилии был Най, главным штурманом – Баренц.

Летом 1595 года экспедиция отправилась в поход. Часть судов свернула в Белое море. Второй отряд попытался пробиться в Карское море, это удалось сделать с трудом в сентябре. Их ждала неудача, несмотря на упорство и навигационное искусство Баренца. Протокол о возвращении подписали все офицеры, кроме Баренца.

Хотя была обещана хорошая награда за открытие Северо-восточного прохода из Атлантического в Тихий океан, неудача похода заставила правительство Нидерландов отказаться от подобных проектов.

Группа купцов выделила средства для новой экспедиции – из двух кораблей. Капитанами были Ян Рейп и Яков Гемскерк, а штурманом – Баренц. Они вышли в июне 1596 года. Несмотря на возражения Баренца, направились на север, надеясь встретить чистое море с приближением к полюсу. Подошли к острову, который назвали Медвежьим (здесь они убили белого медведя). Основательно подкрепившись медвежатиной, двинулись дальше. По-видимому, они знали о плаваниях поморов на Грумант и надеялись встретить землю. Это произошло 19июняу 80 "Северной широты. По словам капитана Рейпа, назвали страну Шпицбергеном, потому что там много заостренных вершин.

Далее начались сплошные льды. Пришлось повернуть на юг. Дойдя до острова Медвежьего, из-за разногласий разделились: Рейп вновь пошел на север, Гемскерк с Баренцем – на восток. Как ни странно, повезло именно Рейпу, избравшему нелепый маршрут. Вновь встретив льды, он без мучительных раздумий взял курс на юг.

Гемскерк и Баренц приблизились к Новой Земле. Обогнув ее с севера, они не смогли пробиться дальше на восток и в конце августа остались в Ледяной гавани. Частично разобрав судно и используя стволы деревьев, выброшенные на берег, построили избу. Началась первая заполярная зимовка западноевропейцев. Она была для них очень трудной. Больше всего страдали от холода и цинги. Из семнадцати человек зимой умерло двое, Баренц и еще один матрос весной тяжело заболели.

Подготовив две шлюпки, голландцы в июне 1597 года вышли в море. Баренц оставил в зимовке отчет о плавании (обнаруженный только в 1876 году). Продвигались вдоль берега, обходя льды и борясь с волнами. Баренц скончался 20 июня. Де Фер писал: «Смерть Виллема Баренца причинила нам немалое горе, ибо он был нашим главным руководителем и незаменимым штурманом». Тело Баренца опустили в море, которое позже получило его имя.

После мучительного перехода, потеряв трех человек, голландцы добрались до южной оконечности Новой Земли и вдруг увидели людей.

Это были русские. Они по-дружески встретили иноземцев, накормили их. Вслед за русскими судами – кочами голландцы направились к острову Вайгач, но отстали, заблудились в тумане и несколько дней простояли у какого-то островка. Это пошло им на пользу: здесь была съедобная трава, ягоды. Замученные цингой путешественники окрепли, ободрились. Им все чаще стали попадаться русские суда. Наконец достигли Кольского залива, где узнали от русских, что в бухте Кале стоят три голландских судна. Оказалось, что капитан одного из них – Ян Рейп. Он успел побывать на родине, снарядить судно с товарами и продать их в Архангельске.

Поиски Северо-восточного, также как Северо-западного прохода из Европы в Китай и Индию принесли немало географических открытий без какой-либо материальной выгоды. В XVII и XVIII веках время от времени возобновлялись подобные маршруты. Долго еще сохранялось предубеждение о неледовитости центральной части Северного океана. Это мнение вряд ли следует считать бессмысленным. Теперь доказано, что за сотни миллионнов лет геологической истории заполярный океан почти всегда оставался без сплошного ледяного покрова.

Из Азии – в Америку

Петр I в 1724 году распорядился узнать, «соединяется ли Азиатский материк с Америкой». Судя по всему, сообщение Дежнёва о переходе от устья Колымы до Анадыря и походы на Камчатку все еще не были оценены по достоинству.

Начальником экспедиции назначили опытного морехода, выходца из Дании Витуса Беринга, а его помощником – лейтенанта Алексея Ильича Чирикова. Путь на санях, телегах, лодках через всю восточноевропейскую и сибирскую Россию занял два года. Наиболее трудными были последние полтысячи километров: зимой впроголодь, без дорог, впрягались в тяжелые сани, на которых везли тяжелые грузы.

Командор Биту с Беринг, по приказу Петра I выяснявший, «соединяется ли Азиатский материк с Америкой»


После стоянки в Охотске переправились через Охотское море, построили бот «Святой Гавриил». На нем из устья реки Камчатки пошли вдоль берега полуострова на северо-восток, за Анадырским заливом открыли залив Креста и бухту Провидения. Перед входом в пролив (Берингов) открыли остров Святого Лаврентия.

Перейти на страницу:

Все книги серии 100 великих

100 великих оригиналов и чудаков
100 великих оригиналов и чудаков

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Фёдоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Фёдор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!»В очередной книге серии «100 великих» главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное