Читаем 100 великих экспедиций полностью

Предсказания знатоков относительно плавания на такой посудине сходились в одном: больше нескольких сотен миль она не выдержит. Намокнут и утонут бревна, перетрутся скрепляющие их канаты, крупная боковая волна перевернет плот, оказавшись носом и кормой на гребнях двух волн, он переломится под весом груза.

В конце апреля 1947 года плот, названный «Кон-Тики», отбуксировали на 50 км от берега. Впереди – открытый океан. Предполагалось, что путь в 6–6,5 тысячи км займет примерно 100 дней.

Несколько раз их трепал шторм, но в остальном плавание проходило успешно. Они вели киносъемки, читали книги, Хейердал вел дневник. В свежей пище недостатка не было: нередко рыба сама «прилетала» на палубу. Запас пресной воды пополняли дожди.

Вальсовые бревна оказались «непромокаемыми», а веревки, стягивающие их, врезались в мягкую древесину и не перетирались. На волнах плот плясал, как пробка. Нередко к плоту подплывали акулы. Одна из них была длиной около 15 м.

Однажды при сильной волне ветер подхватил один спальный мешок. Пытаясь его спасти, Герман Ватсингер не удержался на палубе и упал в воду. Он не смог уцепиться за рулевое весло и стал отставать от плота. Попытки добросить до Германа спасательный пояс не удались. Расстояние между ним и плотом увеличивалось, а спасательную лодку быстро спустить в воду не смогли.

Вдруг Кнут Хаугланд бросился в воду. В одной руке он держал спасательный пояс, привязанный к длинной веревке, закрепленной на плоту. Наконец, они встретились с Германом, и их обоих вытащили из воды. Это было самое опасное происшествие за все путешествие, если не считать высадки на берег.

На 97 день они увидели остров и безуспешно пытались добраться до него в бурунах между коралловыми рифами. Миновали другой атолл. Прошло три дня. Стали готовиться к «плотокрушению». Их несло к бурунам перед очередным островом. Плот бросило на риф. Огромные волны рушились на них одна за другой. Огромных трудов стоило удержаться, держась за канаты, тогда как мачта сломалась, а каюта была смята.

Наконец, волнение улеглось. Путешественники по мелководью вышли на теплый прибрежный песок.

…Тур Хейердал опубликовал в 1950 году книгу «Экспедиция на Кон-Тики», пользующуюся огромным успехом в разных странах. Его спутники за документальный кинофильм о плавании были удостоены «Оскара».

И все-таки гипотеза Хейердала о заселении островов Океании с востока остается сомнительной. Да, принципиальная возможность такого плавания доказана. Но ведь путешественники знали о том, где находятся острова и как движутся морские течения, представляли себе маршрут и его продолжительность, запаслись «цивильными» продуктами, имели радиоприемник и спасательную резиновую лодку. Как говорится, эксперимент был некорректным. Он ни в коей мере не отвечал тем условиям, в которых находились мореплаватели древности.

Хейердал не отказался от своей идеи. Он посвятил ей солидную монографию «Американские индейцы в Тихом океане» и организовал экспедицию на остров Пасхи, собирая дополнительные доказательства плаваний сюда древних жителей Южной Америки.

Но ведь для того, чтобы заселить остров, требуется прибытие сюда не только мужчин, но и женщин. Кто из береговых жителей континента рискнет отправиться в открытый неведомый океан навстречу полнейшей неизвестности?!

Иное дело – племена древних мореплавателей Юго-Западной Азии, Новой Гвинеи, о которых мы упоминали («Бросившие вызов Великому океану»). Продвигаясь на восток от острова к острову, они постепенно заселяли архипелаги, приближаясь к острову Пасхи.

Археологи и палеогеографы установили: первые люди попали на остров (тогда он был больше) примерно два тысячелетия назад. Здесь они нашли все, необходимое для жизни, например, лесные массивы. По всей вероятности, эти люди знали или самостоятельно изобрели письмена, которые вырезали на деревянных дощечках. Позже эту письменность забыли, а почти все дощечки уничтожили. До сих пор не удалось расшифровать, что написано на «говорящих дощечках» (так звучит местное название).

Несколько столетий жители острова процветали. Их стало, как предполагается, не менее десяти тысяч. Но затем их число резко уменьшилось. Примерно 900 лет назад население острова опять возросло. По мнению Тура Хейердала, эти люди принялись низвергать каменных идолов и устанавливать новых. За 600 лет появилось несколько сотен крупных истуканов. Но затем вновь что-то произошло. Самое крупное изваяние длиной 22 м так и осталось в скале неоконченным. Население стало быстро сокращаться, распространилось людоедство. В преданиях рассказывается, что смертельно враждовали два племени.

Последняя трагедия произошла в 1862 году. К острову подошли 6 судов из Перу и увезли на тяжелые работы почти всех мужчин – тысячу человек. Из них почти все погибли. Те, кто сумел вернуться, были истощены и завезли оспу и проказу. Вскоре на острове осталось только 60 коренных обитателей. И никто уже не умел читать деревянные письмена и не мог объяснить, кто и зачем соорудил каменных истуканов.

Перейти на страницу:

Все книги серии 100 великих

100 великих оригиналов и чудаков
100 великих оригиналов и чудаков

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Фёдоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Фёдор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!»В очередной книге серии «100 великих» главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное