Читаем 100 великих экспедиций полностью

Если иметь в виду природу современной величайшей пустыни мира, то экспедиция пятерых насамонов выглядит необычайно отчаянным мероприятием, лишь чудом завершившимся успехом. А если учесть, что тогда в этих краях не было верблюдов, то данная история представляется легендой.

Однако в действительности, как свидетельствуют данные, добытые археологами и палеогеографами, в те времена облик Сахары был иной. Она представляла собой почти сплошную саванну с озерами и реками, лесными массивами. Это очень важный для нас результат этой экспедиции. Как показала она, этой пустыни два с половиной тысячелетия назад не было.

Какую реку могли встретить юные насамоны?

Предположение о неведомом левом притоке Нила отпадает, ибо путники двигались на запад, а не на юг или юг—юго-запад. Напрашивается вывод: они пересекли Сахару и пришли в среднее течение Нигера. Там имелись поселения, из которых наиболее крупным был город Тимбукту (привычное нам название на картах 2-й половины XX в.; или – Томбукту, как его рекомендует называть отечественный Географический энциклопедический словарь 1983 года издания, опираясь на французскую транскрипцию местного названия Tombouctou).

Вряд ли молодые путешественники начали свой путь из района среднего течения Нила. Область, занятая этим племенем, находилась северо-западнее, в районе Триполитании, Киренаики. По-видимому, исходным пунктом для пересечения Сахары послужил торговый центр Мурзук, находящийся примерно в 600 км от побережья Средиземного моря, западнее залива Сидра. А шли путники в целом на юго-запад. Не имея компаса и руководствуясь здравым смыслом, чтобы не погибнуть в незнакомой местности, они наверняка предпочитали караванные пути.

Трудно поверить, что столь непростое и смертельно опасное предприятие осуществили пять сумасбродов из озорства или по глупости. Если они были детьми местных царьков, то как могли отцы позволить им уйти в знойную неведомую пустыню без разумной цели, без проводников и слуг, охраны?! Невероятно.

Отчаянным юношам удалось ладить с встреченными в пути иноплеменниками, иметь кров и пропитание, узнавать дорогу. У них могли быть лошади или ослы (верблюды появились в Сахаре много позже). Им благоприятствовала природа. Если тогда в этом регионе были пустыни, то лишь на отдельных территориях, которые можно было обойти стороной.

Для египтян, рассказавших об этом путешествии, казалось безумием отправляться в глубь Ливийской пустыни. Они поверили, будто на такое предприятие решились юноши по глупейшему поводу. Но глупцы не смогли бы совершить труднейшую экспедицию, успешно вести на своем пути переговоры со многими царьками и вождями, договариваться с местными жителями…

Судя по всему, эти пятеро насамонов были направлены в Сахару как разведчики, чтобы выяснить возможность торговых связей или с целью поисков мест, пригодных для обитания. Ведь племена берберов, как многие другие, со временем увеличивались в числе и вынуждены были осваивать новые территории, налаживать новые виды хозяйства.

Как путники расплачивались за еду и кров? По-видимому, у них были какие-то товары. А так как их не ограбили (что стало обычным полтора-два тысячелетия спустя), значит, жители Сахары не бедствовали, успешно вели свое хозяйство и были благожелательно настроены к пришельцам.

Подчеркнем: невероятно, чтобы пятеро юношей смогли пройти сотни километров через безводную пустыню, да еще вернуться тем же путем. И все-таки нет оснований усомниться в верности сообщения Геродота. Ведь и через несколько столетий отдельные путешественники или группы людей совершали подобные переходы.

Вывод: тогда в Сахаре преобладала саванна, подлинно пустынные районы были невелики, а расстояние между оазисами или колодцами составляло не более 10–20 км.

<p>Самый прославленный путешественник</p>

Уточним: он прославлен как полководец. Кто не слышал о сражениях и завоеваниях Александра Македонского! Что влекло его в неведомые страны? Только ли жажда власти, славы, приключений? У него в юности был мудрый наставник – Аристотель. Не исключено, что вдохновляло его и стремление к познанию.

Английской историк науки Дж. Бейкер утверждал: «Решающим событием в ходе накопления географических знаний был… великий поход Александра Македонского из Греции в Индию».

Советский географ И.П. Магидович думал иначе: «Историки часто приписывают ряд географических открытий Александру Македонскому и участникам его походов или сильно преувеличивают их роль в деле изучения географии Востока… Участники македонских походов, как правило, не добыли на месте новых и не обработали старых географических материалов, собранных покоренными ими народами (египтянами, персами и др.). Исключение представляет флотоводец Неарх, составивший подробный отчет о своем плавании от устья Инда к устью Евфрата».

По словам Магидовича, значительно больше сведений об Индии узнали греки из трудов Мегасфена (греческого посла в Индии), а не от спутников Александра Македонского. Отчасти это верно. Но только отчасти.

Перейти на страницу:

Все книги серии 100 великих

100 великих оригиналов и чудаков
100 великих оригиналов и чудаков

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Фёдоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Фёдор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!»В очередной книге серии «100 великих» главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное