100 Великих Феноменов

Легко представить, какое впечатление произвело это на суеверного пожилого человека. Он не смог подняться с кресла. Закрыв глаза, он начал кричать. Только через полчаса, а то и позже — Денадье не смотрел на часы — на его крик прибежали вернувшиеся к этому времени из театра жена и дочь…

С тех пор портрет начал подмигивать и качаться каждую ночь. Это сопровождалось нередко стуком в стену в том месте, где висел портрет. По характеру звуков казалось, что они рождаются внутри стены. И ещё одна деталь: обычно вся эта чертовщина происходила именно тогда, когда и жены, и дочери не было дома. В их присутствии портрет вёл себя нормально.

Денадье обратился в полицию. Ночью тайно от всех у него в комнате остался детектив. В урочное время портрет начал качаться и раздался стук. Не смутившийся детектив двинулся к портрету, но в самый неподходящий момент он обо что-то споткнулся, упал и вывихнул себе ногу. Тогда убеждённость, что в этом деле замешана нечистая сила, стала всеобщей. Полиция отступилась. Денадье был предоставлен своей судьбе и „нечистой силе“.

Тогда-то я и заинтересовался этим случаем, узнав о нём из газет… Префект парижской полиции порекомендовал меня Денадье. Тайно ото всех я остался в его комнате в первый же вечер; несчастный человек был близок к сумасшествию, но не соглашался снять портрет своей первой жены. Несмотря на свою повторную женитьбу, он свято хранил память о ней. Откладывать дело было нельзя, уже завтра могло быть поздно. Бедный Денадье мог сойти с ума или умереть от страха каждую минуту. Он сообщил мне, что в доме никого нет: жена и дочь уехали в театр. Всё способствовало тому, чтобы таинственное явление произошло.

Мы выключили свет. Я сразу же почувствовал, что вилла отнюдь не пуста. Очень скоро я понял, что в соседней комнате — комнате дочери — кто-то есть. И почти тотчас же раздался стук в стену. Одновременно я увидел в слабом свете лунных лучей, падавших в окно, что портрет качается. Честно сказать: это было довольно зловещее зрелище. Обмякший Денадье, неспособный пошевелить ни одним членом, бессильно лежал в кресле…

Очень осторожно, пробираясь на цыпочках вдоль стенки, чтобы не оказаться в положении вывихнувшего ногу детектива, я пробрался к двери и вышел в коридор. Затем я подошёл к соседней двери в комнату дочери и постучал в неё. Стук в стенку комнаты Денадье сразу прекратился. Очень настойчиво я постучал снова и, сильно нажав плечом, открыл дверь. Сорванная задвижка, звякнув, упала на пол, в комнате на кровати лежала молодая женщина. Она делала вид, что только что проснулась.

— Вы же в театре, мадемуазель, — сказал я. — Как вы очутились здесь?..

Я следил за лихорадочной путаницей её мыслей, читая их. Через несколько мгновений мне стал ясен весь тайный механизм преступления.

Дочь и мачеха, оказывается, давно уже нашли общий язык. Обеих не устраивал тот скромный образ жизни, который вёл сам Денадье и который вынуждены были вести и они. Обе молодые женщины мечтали овладеть миллионами банкира и избрали показавшийся им наиболее лёгким и безопасным способ: довести старого, больного человека до сумасшествия. Для этого был сконструирован тайный механизм, приводивший в движение висевший в комнате Денадье портрет. Я испытал истинное наслаждение, когда префект в эту же ночь по моему телефонному вызову прислал полицейских и обе преступницы были арестованы».

Лучше всего, по словам самого Мессинга, он чувствовал судьбу человека, которого встречал первый раз в жизни, или даже не видел совсем, только держал какой-либо принадлежавший этому человеку предмет, в то время как рядом думал о нём родственник или близкий человек.

Однажды, в 1930-е годы, в Польше к Мессингу пришла на приём молодая женщина, пришла как к человеку, умеющему читать мысли, узнавать то, что скрыто от других.

Она достала фотографию мужчины, несколько моложе её по возрасту, имеющего явное родственное сходство с ней.

— Мой брат, — объяснила она Мессингу. — Два года назад уехал в Америку. За счастьем. И с тех пор — ни единого слова. Жив ли он? Можете вы узнать?

Мессинг посмотрел на карточку брата женщины. И вдруг увидел его словно сошедшего с этой карточки, живого, в хорошем костюме. Мессинг сказал:

— Не волнуйтесь, пани. Ваш брат жив. У него были трудные дни, сейчас стало легче. Вы получите от него письмо на тринадцатый день, считая сегодняшний.

Женщина ушла и, как водится, рассказала обо всём соседям. Пошла молва, дошла она и до газетчиков. В печати начался спор: ошибся Мессинг или нет? На тринадцатый, предсказанный им, день в этом местечке собрались корреспонденты чуть ли не всех польских газет. Письмо из далёкой Филадельфии пришло с вечерним поездом…

Об этом факте писали многие польские газеты. Это была одна из сенсаций.

Был в практике Мессинга и один ошибочный случай предсказания судьбы человека. Впрочем, не совсем ошибочный. Вот как он сам вспоминает об этом:

«Дело было опять-таки в Польше. Ко мне пришла совсем немолодая женщина. Седые волосы. Усталое доброе лицо. Села передо мной и заплакала…

— Сын… Два месяца ни слуху ни духу… Что с ним?