100 великих гениев

В Европе в то время наблюдался необычайный расцвет неоготического стиля. Юный Гауди восторженно следовал идеям энтузиастов неоготики: французского архитектора и писателя Виолле-ле-Дюка (крупнейшего в XIX в. реставратора готических соборов, восстанавливавшего Собор Парижской Богоматери) и английского искусствоведа Джона Рескина. Провозглашенная ими декларация «Декоративность — начало архитектуры» полностью соответствовала мыслям юного Гауди, творческий почерк которого с годами становится совершенно неповторимым, а архитектура — столь далекой от общепринятой, как геометрия Лобачевского от евклидовой геометрии.

Темой своего дипломного проекта Гауди выбрал ворота кладбища, которые должны были символизировать грань между миром мертвых и живых. Во время выпуска декан факультета так отозвался о Гауди: «Господа, это либо гений, либо сумасшедший».

По окончании учебы Антонио открыл мастерскую и принялся выполнять самые различные заказы — от монтажа заборов до создания мебели, элементов религиозных сооружений, причудливых решеток, павильонов и витрин. Кроме того, по заказу городского совета он спроектировал первые газовые фонари, которые были установлены на Королевской и Дворцовой площадях.

Так, с годами и опытом, постепенно сформировался его уникальный стиль, объединивший в себе черты модерна, неоготики и эклектики. Образцом совершенства Антонио считал куриное яйцо (даже носил его в кармане). Замкнутые, геометрически правильные пространства он ненавидел, считая, что прямая линия — это порождение человека, а круг — творение Бога. Соответственно, цель свою описывал так: «…исчезнут углы, и материя щедро предстанет в своих астральных округлостях: солнце проникнет сюда со всех сторон, и возникнет образ рая… дворец мой станет светлее света». Чтобы не «резать» помещение на части, Гауди придумал безопорную систему перекрытий. Подобные расчеты люди научатся выполнять лишь через 100 лет, когда появится компьютерная программа НАСА, вычисляющая траектории космических полетов.

В конце 1870-х молодой архитектор создал витрину для магазина перчаток «Комелья» — центра мужской моды, куда и сам частенько наведывался, поскольку любил лайковые перчатки и черные шелковые цилиндры. Довольный работой Гауди, хозяин магазина заказал ему проект стенда для показа своей продукции на Всемирной выставке 1878 г. в Париже. И это решило дальнейшую судьбу Антонио. Увидев стенд, текстильный магнат Эусеби Гуэль пожелал встретиться с его автором и впоследствии стал основным заказчиком Гауди. Именно Гуэль ввел Антонио в высший свет, обеспечил ему членство в городских клубах (в т. ч. музыки, изобразительного искусства и разведения голубей) и познакомил с потенциальной клиентурой.

В 1883 г. родственник Гуэля заказал Гауди дизайн виллы Эль-Каприччо. Архитектор учел интересы клиента (в частности, страсть к музыке) и украсил окна главного холла колокольчиками. Главный фасад выложил восточным узором и керамическими подсолнухами, а еще — спроектировал башню, которая должна была напоминать минарет.

Два года спустя Гауди построил летний дом для биржевого маклера М. Висенса-и-Монтанера. Черпая вдохновение у природы, Антонио щедро декорировал фасад не только шахматной бело-зеленой плиткой, но и растительными орнаментами; оконным проемам придал форму листков; кованую решетку, огораживающую участок с садом и фонтаном, украсил изображениями пальмовых листьев и бархатцев, а потолок первого этажа, где разместилась столовая-гостиная, расписал цветами и птицами.

Далее по заказу семьи Эусеби Гауди создал павильоны усадьбы Гуэль близ Барселоны, винные погреба в Гаррафе, часовню и крипту Колонии, дворец Гуэль на Рамбле — главной улице Барселоны. Пространство дворца было организовано вокруг центрального зала, предназначенного для религиозных служб, музыкальных собраний и светских мероприятий. А сам центральный зал увенчан куполом со множеством отверстий, через которые в помещение падал естественный свет.

В 1890 г. Антонио начал работу над глобальным проектом парка Гуэль, который, согласно задумке Эусеби, должен был стать чем-то вроде английского сада. Рассчитывая построить целый коттеджный поселок, архитектор создал главный въезд с двумя павильонами по бокам, Зал ста колонн и смотровую площадку, обрамленную извилистой скамьей с облицовкой в технике тренкадис — мозаикой из частиц мрамора, стекла и битой глазурованной плитки. По легенде, чтобы получить нужную форму сидений скамьи, Гауди просил рабочих по очереди садиться без штанов на свежий бетон.

А потом работа зависла — из 60 планируемых домов было построено два, и в 1922-м городской совет выкупил Гуэль, чтобы превратить его в общественный парк.