100 великих катастроф

Воспользовавшись паузой, он составил приказ по флоту, который под звуки труб зачитали на всех кораблях.

«В первую голову надлежит помнить каждому, от вышестоящих офицеров до рядовых, что главным намерением его величества было и остается служение Господу нашему… Посему нельзя выходить в море, не исповедовавшись и не покаявшись в прошлых грехах. Также всякие ругательства и хулы в адрес нашего Господа, Богоматери и Святых запрещаются под страхом самого сурового наказания и лишения винной порции.

Запрещаются все игры, особливо в ночное время. Поскольку известные прегрешения происходят от присутствия публичных и частных женщин, запрещено пускать их на борт.

Ссоры, драки и прочие скандалы запрещаются, равно как и ношение шпаг до встречи с неприятелем. Капелланам читать “Аве Мария” при подъеме флага, а по субботам творить общую молитву».

Ветер не стихал семнадцать дней, и Армаде приходилось ждать. Все эти дни на набережной Лиссабона толпились любопытные и зеваки.

Наконец 27 мая ветер начал меняться, и Армада стала выходить в море. Береговые батареи провожали каждое судно тройным салютом, а капитаны в ответ любезно отвечали тремя залпами. И хотя пороха было мало, но герцог доносил королю: «Как ведомо вашему величеству, орудийный салют вселяет бодрость духа и укрепляет сердца любого воинства».

Два дня ушло на то, чтобы все суда вытянулись на рейд.

А что же Англия? Она в те времена не держала постоянного военного флота. После каждой экспедиции с кораблей убирали орудия и аккуратно складывали их на хранение в лондонском Тауэре, а экипажи распускали. Разумеется, когда при английском дворе стало известно о намерениях испанцев, боевые корабли были приведены в готовность.

После тяжелого перехода, длившегося почти два месяца, Армада подошла к мысу Лизард, где и была обнаружена англичанами. 21 июля между противниками был бой у Плимута, 23 июля – у острова Уайт и 27 июля – у Гравелина.

Основную часть Великой армады составляли галеоны – корабли с высокими бортами и высоко поднятыми над ватерлинией полубаками и полуютами. Из-за такой конструкции они высоко уваливались под ветер и ими трудно было управлять даже в спокойную погоду. Артиллерия у них была расположена, в основном, на корме и на носу, но, в общем, они предназначались для абордажного боя. Испанцы не очень жаловали артиллерию, считали, что она должна только завязать бой, а исход его решает абордаж.

Англичане же держались на расстоянии артиллерийского огня и не дали испанцам применить абордаж. От английской артиллерии испанцы несли большие потери: несколько их кораблей погибло в первом же бою, остальные были значительно повреждены. У испанцев оставалось еще около ста кораблей, но боеспособность свою они уже потеряли. После сражения у Гравелина герцог Медина-Сидони официально объявил об отступлении. Испанцы отказались от высадки десанта и через Северное море, обогнув Шотландию и Ирландию, направились к своим берегам. Капитан каждого корабля получил инструкцию о порядке возвращения флота в Испанию.

Нужно было пройти 750 лье по Северному морю, «не ведомому никому из нас», как писал казначей Армады Педро Коко Кальдерон. Он мог бы еще добавить, что ни на одном корабле не было карты Северного моря, а карты Ирландии, бывшие тогда в ходу, изобиловали неточностями.

13 августа были урезаны порции питания «без различия чинов и званий». Герцог распорядился побросать в воду всех лошадей и мулов, «дабы не тратить на них питьевую воду», хотя оголодавшие люди предпочли бы съесть животных.

Положение на судах было очень тяжелое. Вповалку лежали цинготные и тифозные больные, «матросы умирали от голода и заразы. Места в лазаретах не хватало, больные умирали прямо на палубах с пересохшим горлом и пустым желудком на промокших соломенных матрасах. В полузатопленных трюмах плавали дохлые крысы».

Семнадцатого августа море окутал такой густой туман, что нельзя было рассмотреть соседний корабль. Низкое хмурое небо не позволяло определить высоту солнца в полдень, а ночью не было видно Полярной звезды. Штурманы вели корабли наугад, не зная характера прибрежных течений. Кроме того, наступили необычные для августа месяца холода, и южане-испанцы переживали их особенно остро. Многие солдаты замерзали до смерти, потому что были почти нагими, поскольку проигрывали и обменивали на пищу свои лохмотья.

Когда туман немного рассеялся, герцог не досчитался нескольких судов, но их не стали ждать, потому что ветер стал вновь меняться. Особенно сильно море разволновалось 18 августа, когда разразился страшный шторм. Набегавшие из мрака пенные валы мотали тяжелые корабли из стороны в сторону, как игрушки. Наутро герцогу доложили, что в пределах видимости всего одиннадцать кораблей.

Герцог рекомендовал всем избегать Ирландии, но многие несчастные захотели пристать к берегу, презрев опасность. Другие по ошибке штурмана попали в ловушку и, к ужасу своему, увидели скалы там, где рассчитывали найти чистую воду.