100 великих кладов

Второе навершие изображает оленя — уже известный скифский символ солнца. Голову оленя, посаженную на стройную длинную шею, увенчивают массивные ветвистые рога. Эта скульптура, созданная без всякой условности и стилизации, отличается редкой выразительностью и представляет собой один из лучших образцов скифо-меотского искусства.

На ритуальной площадке, расположенной на вершине одного из уляпских курганов, был обнаружен целый комплекс находок: три бронзовых античных сосуда, серебряная чаша, золотые гривна и бляшки, два богато украшенных ритона — золотой и серебряный. Золотой ритон, основание которого украшает скульптурное изображение головы пантеры, судя по ряду деталей, был привезён из Ирана или Малой Азии. Второй ритон, серебряный, увенчивает крылатый конь Пегас. Его крылья, грива, ремни оголовья и ряд других деталей щедро позолочены, глаза некогда были инкрустированы янтарём. Среднюю часть сосуда опоясывает позолоченный фриз, на котором неизвестный художник изобразил в технике рельефа сцены из древнегреческого мифа о борьбе богов и гигантов. В числе противоборствующих персонажей легко узнаются Зевс-громовержец, Гермес с кадуцеем в левой руке, бог-кузнец Гефест. Судя по всему, ритон был создан не позднее середины V века до н. э., в эпоху расцвета античной культуры. Эта находка принадлежит к числу уникальных произведений древнего искусства, обнаруженных на территории России.

Скифы оставили в истории мировой культуры заметный и самобытный след. Но ни один из народов не уходит с исторической сцены бесследно. Его культурное наследие переходит к его преемникам, в конечном счёте становясь достоянием всего человечества. Отголоски скифо-меотской культуры сегодня можно встретить у разных народов Северного Кавказа, среди которых в первую очередь следует назвать осетин — ираноязычный народ, родственный если не самим скифам, то близким к ним племенам.

СОКРОВИЩА ИЗ МОРСКИХ ГЛУБИН

Клад с «Ле Шамо»

В начале июля 1725 года французский фрегат «Ле Шамо» вышел в море из порта Рошфор и взял курс к берегам Канады. Рейс этот был не вполне обычен: на борту фрегата находился новый губернатор Квебека Труа-Ривьер, направлявшийся к месту службы. Его сопровождала группа чиновников колониальной администрации, а в трюме, помимо обычного груза — скота, овощей, одежды, оружия и т. п., находилась весьма солидная сумма: 116 тысяч ливров золотом.

Из-за встречных ветров переход через Атлантику продолжался значительно дольше, чем намечалось, и только в конце августа моряки увидели землю. Это был остров Кап-Бретон. 25 августа начался невиданной силы ураган. Но опытному капитану Сен-Жаме удалось увести судно из эпицентра шторма, и к утру следующего дня от надёжной бухты островка Порта-Нова его отделяло всего десять миль. Однако пройти эти десять миль «Ле Шамо» так и не удалось: маневрируя, корабль налетел на подводные камни (которые по сей день называются рифами Шамо). Жители прибрежных деревушек Бален и Пти-Лоррен нашли на берегу лишь обломок мачты с обрывками французского флага…

Вечером того же дня губернатор и комендант крепости Луибур, прибывшие на место катастрофы, стали очевидцами последнего акта трагедии — в бухте Кельпи всплыли десятки тел. А вот малейших следов груза, ради которого и были, собственно, затеяны поисковые работы, обнаружить не удалось, хотя корабль погиб в двух шагах от берега и затонул на небольшой глубине. Все были уверены, что для опытных ныряльщиков обнаружить сундуки с золотом не составит особого труда. Стихия, однако, внесла свои поправки: штормовая погода надолго задержала поиски, а когда они возобновились, с морского дна удалось поднять лишь несколько пушек и якорей. Золото исчезло бесследно.

Так закончилась первая и последняя попытка французских властей спасти сокровища «Ле Шамо». В последующие 200 лет о них вообще не вспоминали. Лишь с начала XX века на место крушения фрегата пришли первые экспедиции. В 1961 году ныряльщику-любителю Алексу Сторму, голландцу по происхождению и художнику по профессии, повезло сразу: в первый же день он обнаружил кучи заржавевших ядер и несколько пушек. В следующее погружение Сторм нашёл под кучей пушечных ядер французскую серебряную монету. Третья попытка увенчалась обнаружением бюста Людовика XV с датой «1724». Но на этом всё и закончилось. Сколько ни ныряли Сторм и его товарищи, море не вознаградило их больше ничем.