100 великих крылатых выражений

В такое время даже ссылаться на прошлое, цепляться за пережитки буржуазного права было порой смертельно опасно. Право на подобные оговорки оставалось привилегией немногих избранных, и прежде всего товарища Сталина, кто мог «узреть и отменить» (Твардовский) любой закон, чье слово само становилось законом, тогда как то же самое слово, произнесенное простым советским человеком, ровным счетом ничего не значило. Многие тысячи людей, отнесенных к одной из низших каст строго регламентированного сталинского общества, к касте ЧСИР («члены семей изменника родины»), так или иначе, ответили и за отца, и за мать.

Дети репрессированных считались в 1930-е гг. «социально опасными» и находились под постоянным наблюдением органов ОГПУ, а затем и НКВД. В детстве их отправляли в приемник-распределитель НКВД, затем – в детдом, а когда они достигали совершеннолетия, их во многих случаях наказывали за «контрреволюционные преступления» родителей лишением избирательных прав, ссылкой в отдаленные районы страны, а то и заключением в лагерь.

Как правило, эти наказания детей были необоснованными, поскольку ничем фактически не были обоснованы обвинения их родителей, например, в измене Родине. В условиях судопроизводства 1937 года признаться в этом мог даже каменный истукан, не говоря уж о всяких «поручиках Киже».

Порой даже дети дошкольного возраста содержались вместе со своими матерями в лагере. Так было, например, до 24 апреля 1951 г. в печально известном АЛЖИРе – Акмолинском лагере жен изменников Родины, созданном в 1938 г. и просуществовавшем до смерти Сталина (через этот лагерь прошли более 20 тысяч женщин и их детей)

Но иногда власти все же апеллировали к словам Сталина, прозвучавшим когда-то как слова надежды для многих людей. Например, в апреле 1939 г. состоялся очередной пленум ЦК ВЛКСМ. Он принял постановление, в котором говорилось, что исключать человека из комсомола только за то, что его родители оказались «социально чуждыми элементами»», является делом ошибочным. «Это целиком вытекает из указания товарища Сталина о том, что сын за отца не отвечает».

После таких слов, объявленных свыше, сын врага народа вновь принимался по капле выдавливать из себя врага и раба – до тех пор пока сказанное свыше не забывалось, и ведь чиновничья память в 1930-е была как никогда коротка.

Лучше умереть стоя, чем жить на коленях

1936 г.

Она стала символом сопротивления мятежному генералу Франсиско Франко (1892–1975). Лишь в начале 1939 г., за месяц до окончания Гражданской войны (1936–1939) в Испании, Долорес Ибаррури (1895–1989), или, как ее часто называли, Пассионария (исп. «страстная»), покинула родину.

Она вернулась домой лишь через 38 лет, в мае 1977 г., после смерти каудильо (исп. «вождь») Франко, пожизненного диктатора Испании.

Ее воля и терпение стали залогом ее победы. Лидер испанских коммунистов, Пассионария вернулась затем, чтобы с нескрываемой гордостью увидеть, как после десятилетий мертвенного оцепенения ее родная страна поднимается с колен и оживает. Дело ее соратников продолжалось. В Испанию возвращалась свобода. Та свобода, за которую в 1936–1939 гг., во время Гражданской войны в Испании, погибли 320 тысяч сторонников Республики.

«Лучше умереть стоя, чем жить на коленях», – сказала она 3 сентября 1936 г., выступая на митинге в Париже и призывая поддержать ее родину: «Нам нужна помощь, нужны самолеты и пушки для нашей борьбы». Она любила выступать, «считала пульс толпы и верила толпе» (О. Э. Мандельштам). Она была вдохновенным оратором и прирожденным демагогом.

Когда франкисты подошли к Мадриду и осаждали столицу, из всех репродукторов доносились ее слова: «¡No pasarán!» – «Они не пройдут!»

В октябре-ноябре 1936 г., в дни осады Мадрида, она выступала по радио почти каждый день. Тогда это было главное средство массовой информации. Ее слова долетали до всех, задавали ритм жизни стране, превратившейся в один большой военный лагерь.

Каждый должен дать отпор врагам, призывала она мадридцев. Режьте их ножами! Поливайте кипящим маслом! Пассионария умела разжигать в людях ненависть, подстрекать их к войне.

Ее призывы были не напрасны. Солдаты республиканской армии сразу закипали, когда в окопы к ним приходила красавица Пассионария с горящими глазами и произносила зажигательные речи, увлекая их на последний и решительный бой. Фашисты поговаривали, что однажды эта дьяволица перегрызла горло монаху. Многие (особенно те, кто видел Пассионарию) этому верили.

Долорес Ибаррури. 1936 г.