100 великих крылатых выражений

В 1245–1246 гг. в Сарай были вызваны все трое, и они в разные сроки явились. Прежде чем предстать перед Батыем, каждый должен был очиститься – пройти между двумя огнями и поклониться на юг – тени Чингисхана. Наконец, увидев Батыя, каждый был обязан пасть на колени. Для Ярослава, успевшего понравиться хану, это была знакомая церемония. Он проделал ее с той же машинальной привычкой, с какой, наверное, перекрещивался.

Для Даниила Галицкого (1201/1204—1264) все это была лишь церемония. Он умел ладить и с языческой Литвой, и с католической Польшей, поладил и с ханом. Гордый галичанин во всем выказывал ордынцу преданность, и это понравилось хану, он даже проявил уважение к Даниилу. Ипатьевская летопись сообщает, что хан спросил князя: «Пьешь ли ты наши напитки – черное молоко и кумыс?» Тот отвечал: «До сих пор не пил, но сейчас я сделаю все, что ты прикажешь, и выпью их». Тогда хан милостиво разрешил ему пить вино, сказав, что он теперь «один из наших».

Вот только обласканный ханом Даниил, как сообщил Иоанн, епископ Холмский (XIII в.), один из составителей Галицко-Волынской летописи, воскликнул на обратном пути: «О, злее зла честь татарская!» Возвращаясь в свое княжество, он чувствовал, что стал «рабом хана».

Михаил же Черниговский повел себя так, словно и не было нескольких лет разгрома и сожжения русских городов: он высокомерно отказался выполнить приказание степняков и соблюсти их обычаи. Князя и верного ему боярина Феодора долго били, а потом один из слуг хана «отрезал голову святому мученику Михаилу и отшвырнул ее прочь» («Сказание об убиении в орде князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора»).

Но и Ярослав Всеволодович, запутавшись в «паутине монгольской политики», почти в те же дни 1246 г. погиб. Временная правительница всех монголов Туракина, давно невзлюбившая Батыя, узнав о его самоуправстве, вызвала к себе его «русского слугу» – князя. Встревоженный Батый даже послал вслед ему гонца, дабы тот предупредил о грозящей ему опасности. Но гонец опоздал. Князь уже был принят регентшей и, вернувшись от нее, сразу слег. Через неделю он умер – вероятно, от отравления.

Так, из трех великих князей, правивших русскими землями накануне нашествия монголов, спасся лишь Даниил Галицкий. Умение лавировать и подчиняться то Востоку, то Западу помогало ему и впредь. Все ему шло на пользу: и честь татарская, и лесть католическая. В 1253 г. он получил от папы римского королевский титул, а пять лет спустя отправил своего брата Василько в поход против литвинов – «честь татарская» требовала, чтобы он поддержал нашествие.

К слову, князь Александр Ярославич, стремясь сохранить свою власть, и вовсе четыре раза ездил в Монголию. В 1252 он получил золотой ярлык великого князя Владимирского. Но политические интриги погубили и его. В 1263 г., возвращаясь домой после долгой поездки к монголам, он внезапно почувствовал себя плохо и умер в Городце на Волге, в Федоровском монастыре. Возможно, он тоже был отравлен.

О, святая простота!

1415 г.

Недавно во многих странах мира торжественно отметили 500-летие со дня смелого выступления немецкого священника Мартина Лютера против «командно-административной системы», сложившейся в католической церкви. С брошенного им вызова началась церковная Реформация.

Однако попытки перестроить церковь предпринимались и раньше. Но с реформаторами церковные власти неизменно расправлялись, как с еретиками. Не миновала сия судьба и великого чешского мыслителя Яна Гуса (ок. 1370–1415). Он был казнен.

В годы коммунистической власти в Чехословакии (вторая половина XX в.) родной дом Яна Гуса в городке Гусинец превратился в настоящее место паломничества. Сюда приезжали школьными классами и трудовыми коллективами. Поборники марксистско-ленинской идеологии в ЧССР и за ее пределами превратили Гуса в пламенного революционера, предтечу будущих вождей рабочего движения в XIX – начале XX вв.

Его имя окружено ореолом уважения в Чехии и сегодня. Но образ обретает иные черты. Грим, нанесенный теоретиками «научного коммунизма», давно сошел с него, и перед нами возник совсем другой человек. Всю жизнь Ян Гус стремился быть образцовым священником. Он не питал политических амбиций и не смущал никого смелыми и страшными планами переустройства мира. Не выводил людей на баррикады, замешивая на их крови новый социальный порядок, а лишь призывал каждого честно выполнять свой долг. Лишь убеждал всех, называющих себя «христианами», жить по библейским заповедям и заветам Иисуса Христа.

Иными словами, подобно тем героям недавних дней, что просто говорили: «Соблюдайте вашу Конституцию!», Ян Гус обращался к прихожанам с единственным посылом: «Живите по нашей вере!» (или: «Соблюдайте нашу Библию!»).